А не надо было жениться вот бы голова и не болела

Доброго здравия, читатель!

Повесть “Звёздочка” глава 78

Свадьба была в самом разгаре. Иван Ширяев играл на баяне и пел частушки, гости подпевали ему:

— Тюри-тюри-тюричок, Лев Мадиев — женишок. Любочка — невеста-а. Тили-тили тесто-о.

— Эх, хорошо-то как! Пошло веселье-то! — отплясывал дедушка Митя.

— Ну так свадьба на то и свадьба, чтобы плясать да веселиться! — поддакнула ему мать невесты Галина, а потом запела голосисто. — Меня милый не целует говорит: потом, потом. Я иду, а он на печке тренируется с котом.

После матери частушку озорно пропела невеста:

— Меня сватать приезжали на хромой кобыле. Всё приданное забрали, а меня забыли-и. Ух!

А после невесты продолжил баянист:

— Не ходите, девки, замуж, замужем плохая жизнь: муж на улицу не пустит, скажет — спать со мной ложись.

Допев частушку до конца, Иван увидел, что официанты стали разносить на стол горячее и не мешкая заявил:

— Ну а теперь пора за стол — горячее принесли.

— Вань, давай ещё хоть одну частушку спою, а? — попросила его невеста.

— В виде исключения, одну так и быть. — согласился баянист и заиграл. Невеста звонко запела, глядя многообещающе на жениха:

— А ты не жми меня к березе, и не трать свои труды-ы. Ты не думай, я не дура. Вот поженимся — тады-ы.

Жених грустил за столом вспоминая последние слова матери: “Эх, Лёва-Лёвушка, чёрная головушка… Торопишься ты, пригляделся бы как следует. Прошу, не торопись. Береги себя, сынок!”

Ему было не до веселья, вспоминая мать он стыдился того, что не прошло ещё и сорока дней как её не стало, а он уже женился.

“Надо было всё же свадьбу отложить. Перед сёстрами и роднёй неудобно: узнают, что женился и уважать перестанут. —  укорял Лёва сам себя, — Всё как-то не по-человечески получилось, в спешке. Ещё и родня Любашина понаехала: не дом, а гостиница. Загадили мне костюм прямо как нарочно, такого срама из-за него натерпелся и ещё натерплюсь. Мама, наверное, на том свете в гробу перевернулась от стыда ни один раз. Вот тебе и свадьба: жениться-то женился, а с женой уединиться сегодня даже негде. И зачем женился спрашивается? Дурак, что ещё тут скажешь”.

Тёща, пробираясь к столу, с дочерью невестой, ворчала:

— Любка-а, он почто у тебя такой нелюдимый? Сидит и сидит, ровно как на поминках. Хотя бы для приличия встал да ногой дрыгнул. Со стороны-то кто посмотрит, скажут: насильно женили не иначе. Ладно хоть свадьба не в деревне, а то было бы разговоров.

— Мам, ну чего ты до Лёвы докопалась? — попыталась вразумить Люба свою мать. — Сама себя изводишь и меня тоже. Сидит и пускай сидит, что он тебе мешает что ли?

— Да мешать-то, конечно, не мешает, но всё же как-то нехорошо э́нто. — стояло на своём мать, считая, что на свадьбе жениху грустить не полагается. — Напился бы уж что ли да расслабился. Так ведь и головушкой можно тронуться, если думать не переставая.

— Не тронется, мама, он — не переживай. — заверила её Люба.

— Свои-то дети, когда родятся, тогда поймёшь мать-то. Душа-то ведь болит за вас за всех… — выговорила мать в сердцах, ей было досадно, что дочь её не понимает.

Уселись за стол. Иван Ширяев уплетал за обе щёки жаркое из свинины с картошкой запечённое в глиняном горшочке, беспрерывно нахваливая:

— Вкусно, но мало. Мне бы ещё пару таких.

— Вань, угомонись. —  одёргивала его жена. — Ты чё как с голодного краю? И колбасу с других столов не таскай. Вон Любка уже косится.

— Да и пущай, мне не жалко.

— Тебе не жалко, а мне она потом при случае выскажет. Курицу и так у жениха прямо из тарелки утащил.

— И правильно сделал, а то курица бы пропала. Я же у свояка спросил, прежде чем взять-то. Он же сам сказал: ешь, Ваня. Ну я и съел.

— Да ему, наверное, тебе отказать неудобно было, — попыталась достучаться до мужа Татьяна.

— Что теперь вспоминать-то? Курицу я уж давно съел.

Свидетельница встала и спросила:

— В рюмках у всех налито?

— Да-а, — ответили хором гости.

— Тогда предлагаю выпить за мать невесты и новоиспечённую тёщу Льва. Галина Андреевна, пьём за вас! Чтобы здоровье у вас было крепкое, чтобы помогли Любаше с зятем внуков вынянчить, выучить и женить.

— Уж что-что, а э́нто я завсегда согласна. Пущай рожают, а я чем могу — завсегда помогу. — заверила тёща.

— Ну вздрогнули, — скомандовал дедка Митя, держа стопку в руке.

Тёща посмотрела на деда и увидела, что стопку он не выпил, а только пригубил и поставил на стол.

— Ты чё э́нто за меня пить не стал, а? — поинтересовалась она, выходя из себя.

— Да ты, Галька, не гоношись. Куда мне ещё-то пить, сама подумай. Я нонче так решил: пора мне с э́нтим дело завязывать, а то, как на жениха погляжу и душа кровью обливатся. На старости-то лет вона чё я отчебучил. Кончал костюм парню-у, — вытирая слёзы, признался дед, глядя в глаза жениху. — Лёва-а, прости, не держи зла на старого дурака. Я ведь и сам от себя э́нтого не ожидал. За мной такого раньше отродясь не водилось. Да чё я тебе говорю-то, ты в деревню к нам приезжай, тебе любой про это скажет.

Лёва ошарашенно смотрел на деда и не в силах сдержать свои эмоции, закричал:

— Да как так-то, дед?!

— А вот и сам не знаю как… — развёл руками он. — Умеючи-то видать всё можно… Но ты, Лёва, не переживай. Приеду вышлю деньги тебе на новый костюм. Зуб последний даю, но ты только на меня не серчай шибко-то. Из ума видать я выживаю, чё тут ещё-то скажешь. — горько произнёс дед.

— У меня слов нет, дед…

— Да каки тут слова… Конфуз один, да и только. — посетовал старик.

В этот момент свидетель жениха включил песню “Синий лён”, молодёжь вышла из-за стола и стала танцевать.

— Э́нто кто так голосисто поёт, а? — полюбопытствовал дед, шмыгая носом.

— Лариса Мондрус это, — пояснил деду жених.

— Фамиль-то ненашенская, а поёт ничё. — оценил пение дед.

Иван пока молодёжь танцевала взял баян и позвал с собой деда:

— Пойдём-ка, дедка Митя, подышим воздухом немного, пока моя Танька, телесами трясёт

— Ну пойдём так пойдём, — согласился дед и пошёл за Иваном.

Они вышли из своего зала и направились к выходу. Иван увидел, что в соседнем зале тоже празднуют какое-то торжество и решил взглянуть:

— Заглянем, сравним чем хоть там кормят.

— Давай, поди не помешаем, — одобрил дед предложение Ивана.

Они осторожно зашли и увидели, что там тоже идёт свадьба. У невесты рука была в гипсе, а рядом с женихом стояли костыли.

— Смотри-ка чё, у них молодые-то ещё краше наших. Видать оказия кака-то с ними приключилась. — высказался дед удивлённо.

— А чё мы тут стоим-то? Сейчас зайдём и сами всё разузнаем. На столах-то смотри, чего только нет, а жрать-то похоже некому. Может мы хоть им с тобой подмогнём, а то зря продукты пропадут.

— Ну так давай ли чё ли.

Иван заиграл на баяне и запел, входя:

— По просёлочной дороге шёл я мо-о-лча, и была она пуста-а и длинна-а. Только грянули гармо-о-шки, что есть мо-о-чи и рука-а-ми развела тишина-а. Что сидим как на поминках? — обратился Иван к присутствующим, и сказал. — Подпевайте за мной, ну: а э-э-та сва-а-дьба, сва-а-дьба, сва-а-дьба пела и плясала-а; и крылья эту свадьбу вдаль несли-и. Широкой этой свадьбе было ме-е-ста мало; и неба было мало, и земли-и!

Присутствующие дружно подхватили песню и стали наплясывать, подпевая за Иваном, когда он закончил петь, жених, недоумевая полюбопытствовал:

— А вы откуда?

— А мы оттуда, — показал Иван рукой на дверь. — У нас там своя свадьба, да вот решили вас дружески поздравить.

— Так за это надо выпить, — предложил жених. — Вам белое или красное?

— Я без закуски не пью, — отказался Иван.

— А я тем более, — поддержал его дед.

— Ну тогда за стол, приглашаю. У нас найдётся и закусить, и выпить.

— Вот это совсем другой разговор. Сразу видно, что наш человек. — одобрил жениха Иван.

— Сейчас выпьете за нас с Валюшей, а потом ещё споёте нам?

— Да запросто, вон только тарелку с колбасой поближе ко мне с дедом поставь, бутерброды с красной икрой тоже. — попросил Иван. — Я как колбасы поем, так душа сама поёт и пальцы по баяну бегают живее. — он взглянул на гипс и участливо задал вопрос. — А это где вас так с невестой потрепало?

— А, это… — постукав пальцами по гипсу. — С мотоцикла мы навернулись вчера удачно.

— Ну вы даёте… — с сочувствием произнёс Иван, дед ему поддакнул.

— Да-а, уж… Ну так чё, как говорят-то? До свадьбы заживёт, так ведь? — жених кивнул деду головой. — А раз у вас чичас свадьба, так можно сказать, что уже почти всё зажило. — глядя на тарелку с заливным, дед попросил. — А мне бы вон ту тарелку поближе, а то вишь, — открыл он свой беззубый рот. — зубов-то уж нет почти что, а э́нто жевать не надь.

— На, дед, ешь на здоровье. — протянул ему тарелку жених.

Ивана с дедом хватились не сразу, а когда заметили их пропажу, то Татьяна со своей матерью и пошли их искать. Они вышли на улице, но их там не было.

— И куда их черти унесли? Как бы не заблудились в городе-то… — испуганно произнесла Татьяна.

— Это всё Ванька твой, самому не сидится и ещё старика с собой прихватил за компанию… — ворчала Галина. — Танька-а, — прислушиваясь сказала она, — ты слышь, вроде баян играет?

— Ага, мам, пойдём-ка, глянем.

Они пошли на звуки баяна и увидели Ивана, он сидел на стуле и пел частушки, а окружающие плясали и нахлопывали ему.

— Вот, паразит, — не сдержавшись ругнулась на мужа Татьяна. — Мы его ищем, а он тут частушки поёт! Понимаешь ли… Тебя на какую свадьбу пригласили? Ты ничё не попутал?

— Всё, Тань, концерт окончен, слушаюсь и повинуюсь. — заверил Иван и кланяясь присутствующим, распрощался. — Спасибо этому дому, пойдём к другому.

— Свадьба к концу подходит, тебя все ищут, а ты… — приукрасив ситуацию, стыдила мужа Татьяна. — Ещё и дедку с пути истинного сбиваешь.

— Да, Танька, тут ты права, — оправдываясь, согласился с ней дед.

— Сейчас чай с тортом попьём, да и по домам расходиться будем. — огласила дальнейшие планы Галина.

***

Вернулись на съёмную квартиру в частный дом уже далеко за полночь. Иван поставил баян на пол и тут же улёгся на диван. Пока жених с невестой ходили в баню, Татьяна с Галиной переодевались и обсуждали прошедшую свадьбу. Когда молодые вернулись, Иван уже крепко спал.

— Тань, — обратилась к сестре Люба. — Ты Ивана потереби, нам диван раздвинуть надо да спать лечь.

Татьяна подошла к Ивану и стала его будить, но тот мертвецки спал.

— Ваня-а, а, Ваня-а, вставай тебе говорю, молодым укладываться пора. — но Иван не реагировал на слова жены. Татьяна, недолго думая, стала бить его по щекам, а потом со всего маху врезала ему кулаком под дых. Иван вскочил, наотмашь ударил жену и бранясь, схватил пиджак, висевший на вешалке, выбежал из дома.

— Тань, может, его воротить? — спросил Лев.

— Ничё с ним не случится, набегается и сам прибежит. Уж кто-кто, а я его как облупленного знаю.

© 14.11.2020 Елена Халдина

фото автора

Продолжение 79 Не Ванька это 

Предыдущая глава 77 Ему хотелось сбежать со свадьбы, но он не сбежал

Прочесть “Мать звезды” и “Звёздочка”

Рассказы из книги “Деревенские посиделки”

Спасибо, что прочли до конца! Мне приятно очень.