Боль голова твоя полна

Литературный журнал “Ритмы вселенной”

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии – это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь – подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Животное же не человек…

Извозчики времён Маяковского.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. Аведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.

Маяковский вдохновил множество хороших людей – именно поэтому его помнят и любят до сих пор.

Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Миру мир!

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Улица опрокинулась,
течет по-своему…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

И стоило жить, и работать стоило!

Лайк и подписка – лучшая награда для канала.

Холодный рассвет показался в окнах деревенского дома. Только что взошедшее солнце проникло внутрь деревянного помещения и слабо осветило убогую мебель. Перед окном стоял старый дубовый стол, серый, обшарпанный, с желтоватой скатертью, порванной в нескольких местах. Напротив расточала приятное тепло некогда белая, а сейчас покрытая копотью и пылью печь. На ней лежали тряпки и высушенная трава, что достались хозяйке от бабушки. Справа на высокой кровати лежала женщина. Она укрылась пуховым тёплым одеялом, край которого свисал до пола, и смотрела куда-то в угол, туда, где стояли иконы. Её красные воспаленные глаза будто окаменели и только тусклый блеск говорил о том, что они принадлежали живому человеку. Старинные часы, мерно тикавшие каждую секунду, не привлекали её внимания. Положив руку под голову, женщина едва дышала. Где-то на улице послышался звонкий крик петуха, Дарья вздрогнула и перевела взгляд в окно.

Её лицо резко ожило, через секунду она встала и подошла к пыльному старому зеркалу, что висело на стене. Медленно собрав короткие волосы в маленький, еле заметный хвостик, Дарья посмотрела на себя. Отражение оставляло желать лучшего – сказывались бессонные ночи, полуголодный образ жизни и постоянные горькие воспоминания. Она надела очки и равнодушно отвернулась от зеркала, которое не вызвало в ней никаких эмоций. В печке кипел чайник, но женщина не обратила на него внимания и, завернувшись в тёплую бабушкину шаль, вышла на улицу, где ударили первые заморозки и земля покрылась тонкой коркой льда. На пороге её встретил пробирающий до костей ветер, который незамедлительно растрепал собранные волосы.

Бабушка Дарьи жила в глухой деревеньке, в этом забытым богом месте, но тут всё ещё осталась доля того старого времени, когда жизнь кипела в сёлах и мало кто помышлял о городах. Здесь её никто не знал, но все догадывались, что она внучка усопшей Прасковьи Ивановны – для дочери женщина была слишком молодой. Ещё не осела могила старушки, как Дарья неожиданно приехала в деревню с большим чемоданом и ввалившимися глазами, под которыми навечно поселились темные круги. Она никогда не приезжала навестить единственного родного человека: бабушка всегда сама навещала её, поэтому в селе внучка никого не знала, и принялась обустраивать свой одинокий быт без чьей-либо помощи.

Этим утром пастух уже был на ногах, гнал небольшое стадо коров и овец по дороге и собирал оставшийся скот. То и дело слышались удары кнута и невнятная брань деревенского мужика, который не давал скотине разбредаться по округе. Слухи об одинокой «городской» уже просочились в его уши, и когда тот проходил мимо её дома, то неодобрительно качал головой. Обычно Дарья быстро разворачивалась и скрывалась за ветхой дверью, но сегодня, когда сердце больше не могло оставаться в одиночестве, женщина набралась храбрости и, стараясь говорить твёрдым голосом, прокричала:

– Здравствуйте! Что же вы всё качаете головой?

– Доброго здравечка, – хрипло и как-то грубовато ответил мужчина, не смотря в её сторону. – Не гоже так, одной то! Хоть бы кур завела! Пропадёшь! Зимы у нас холодные, жрать-то охота чего!

– Да зачем мне куры?..

– Вот, все вы так! Понаедут здесь! – он плюнул и скрылся за поворотом, оставляя неприятное впечатление от разговора.

Дарья вздохнула и посмотрела на широкое поле, которое раскинулось так далеко, что не хватало глаз. Она знала: именно туда поведет пастух деревенское стадо.

Продолжение

Карта канала