Болит голова после игры в шахматы
Clive Thompson написал для medium.com чудесную колонку, в которой провел параллели между шахматами и современными развлечениями. Читайте далее перевод оригинального текста
Если верить Scientific American, вот как все было в далеком 1859.
Давайте совершим путешествие в 1859 год, в котором наша умственная окружающая среда встретилась с новой ужасной угрозой. На тот момент модным был способ развлечения, который захватывал и гипнотизировал хрупкие умы людей, заставляя их принимать участие в бесполезной и бессмысленной деятельности, которая представляла угрозу повседневной реальности. Здравомыслящие культурные критики терпеливо критиковали и разоблачали новый вид времяпровождения, но тщетно. Население было привязано. Человечество было обречено.
Конечно же, я говорю о шахматах.
Сегодня мой друг Билл Брейн показал мне Q&A с авторами новой книги «Плохо для тебя: разоблачение войны с развлечениями». Эта книга является историей моральных паник из-за вещей, которые на протяжении истории увлекали детей и раздражали взрослых. То есть, вы наверняка уже догадались, что сюда входят и такие вещи, как комиксы, Dungeons & Dragons и видеоигры. Однако, в этом Q&A, мое внимание привлекла отсылка к моральной панике из-за…шахмат.
Каннингем: Просто подождите. Каждая волна страха из-за современных технологий, которые нравятся детям, это именно волна и ничто другое. Волна приходит, приподнимается и разбивается о берег, а затем отходит. Отчасти поэтому мы решили создать в нашей книги временные периоды, наподобие Молодежефобии или Страха перед Новым, ради того чтобы с исторической точки зрения разобрать эти истерические реакции. Но чем больше проходит времени, тем более идиотскими и нелепыми кажутся эти паники.
Пайл: Особенно это «пагубное возбуждение» от шахмат, которое испытывают дети «очень ограниченного склада ума».
Шахматы – это «ограниченная» активность? Я должен был это прочитать! И я должен был прочитать оригинальный текст. К счастью, быстрая подсказка на Google Books позволила мне найти статью, о которой они говорили: «Увлечение игрой в шахматы», напечатанную в выпуске Scientific American 2 июля 1859 года.
Она начинается со слов о том, как чемпион США Пол Морфи разгромил своих европейских соперников. Но затем автор начинает оплакивать обычных американцев, увлекающихся шахматами. Все это превращаются в настолько офигенные сетования, что я практически полностью их процитирую и начну с жалобы на то, что …
…пагубное возбуждение от игры в шахматы распространилось по всей стране и в городах и деревнях появились многочисленные клубы, в которых практикуется данная игра. Почему нам стоит об этом сожалеть? вы можете спросить. Отвечаем: шахматы-это просто развлечение для очень ограниченного ума, отнимающее у него ценное время, которое могло бы быть потрачено на более благородные занятия, и при этом оно не приносит никакой пользы для тела.
У шахмат сформировалась репутация развлечения, способного дисциплинировать ум, потому что для них необходима отличная память и определенные навыки комбинаций. Также существует мнение о том, что присутствие навыка игры в шахматы указывает на высший уровень интеллекта. М считаем такое мнение очень ошибочным. Наполеон Великий, у которого была неудержимая страсть к шахматам, часто проигрывал обычному продавцу на острове Святой Елены. Ни Шекспир, ни Милтон, ни Ньютон, ни кто-либо еще из великих людей Земли не освоили мастерство игры в шахматы. Люди, ставшие наиболее успешными игроками, видимо были одарены любопытной интуитивной особенностью делать правильные ходы, и в то же время они обладают довольно посредственными умениями в других областях. Игра в шахматы не добавляет мозгу новой изюминки, она не пробуждает ни одной красивой мысли и она не служит цели оттачивания и улучшения более благородных занятий.
Люди, работающие на сидячих местах никогда не должны практиковать эту унылую игру; для отдыха им необходимы занятия на свежем воздухе, а не вид умственного гладиаторства. Те, кто занимается умственным развитием, должны избегать шахматной доски как гнездо гадюки, поскольку шахматы направляют их умственную энергию в неверном направлении и истощают ее. Им лучше танцевать, петь, играть в мяч, заниматься гимнастикой, бродить по лесам у побережья, нежели играть в шахматы. Это игра, в которую не может себе позволить играть ни один человек, опирающийся на свою деятельность, бизнес или профессию: за этим развлечением – кстати, очень неприбыльным –, могут позволить себе терять время лишь люди, богатые настолько, что они не зависят от денег. Так как в этой запутанной игре невозможно добиться превосходства без усердных тренировок, которые требуют большое количество времени, ни один молодой человек, рассчитывающий быть полезным этому миру, не может ей увлекаться без опасности своим интересам. Один наш знакомый молодой джентльмен, ставший достаточно опытным игроком в шахматы, недавно отодвинул от себя доску, когда закончилась игра и сказал: «Я уже потерял достаточно времени на это. Я не могу позволить себе потерять больше. Это была моя последняя игра.» Данное решение мы советуем всем тем, кто по глупости был сбит с пути этим модным увлечением, так как навык игры в них-это бессмысленное и бесполезное достижение.
Конечно, мы все можем хихикать над тем, что кажется нам сумасшедшими, необоснованными доводами, вот только автор приводит несколько хороших аргументов. Возьмите, например то, что шахматы – это слишком неподвижное развлечение для людей, которые и без того работают на сидячих местах. Это было правдой и это верно до сих пор. Сейчас мы обнаруживаем, что физическая активность помогает активности умственной, и что прогулки на природе развивают креативность. Если в 1859 вы были офисным работником, который в конце рабочей недели усаживался за шахматную доску – видеоигру того времени – ради того чтобы провести еще несколько часов за мозговой, неподвижной, сидячей деятельностью, вы вполне рисковали загнать свой разум в глубокие ментальные овраги. (Так же как и завершение 40-часовой рабочей недели смотрения в сияющий экран смотрением в другой сияющий экран ради развлечения, не является самым разнообразным и познавательным способом провести время) Более того, автор статьи из Scientific American прав в том, что умение игры в шахматы не всегда помогает другим навыкам. Играйте настолько много и хорошо, насколько хотите, но это может не помочь вам стать умнее в других областях.
Даже мысль о том, что шахматы заключают своих последователей в пристрастную петлю, не настолько сумасшедшая, как кажется сперва. С десяток лет назад я брал интервью у некоторых высококлассных игроков в шахматы, и они все описывали то, насколько сложно выкинуть игру из головы. После турниров некоторые лежат в постели и не могут уснуть, потому что не в состоянии выбросить образы фигур из головы. ( Звучало в точности как «Тетрисоголовый»: если будете беспрерывно играть в эту игру, вы начнете видеть фигурки в голове, когда будете засыпать.) Для действительно хорошего взгляда на притягивающие силы шахмат прочтите несколько начальных глав замечательной книги Девида Шенка «Бессмертная игра».(«Представьте вирус настолько развитый, что он влияет не на кровь зараженного, а на его мозг,» пишет Шенк, продолжая цитатой Эйнштейна «Шахматы держат игроков в узах, сковывая разум и мозг настолько крепко, что страдает внутренняя свобода сильнейших из них»)
Так что здесь самым интересным является не критика шахмат, а широкая пропасть между временем автора и нашими временами, проявляющаяся в поведении, которое мы одобряем и почитаем. Сегодня, шахматы считаются очень виртуозным занятием, которое предположительно помогает сформировать джедайский контроль над своим вниманием. Но подобная сосредоточенность не всегда считалась такой потрясающей вещью. Моя знакомая из Message Вирджиния Хеффернан некоторое время назад написала, что в 19м веке многие люди считали настолько глубокие силы внимания и концентрации жутковатыми и нездоровыми. Зайдите в этом направлении слишком далеко и вы закончите как Ахаб из Моби Дик: несомненно сфокусированный на своей цели, но до степени одержимости. Именно с этой точки зрения автор из Scientific American осуждает шахматы. Слишком много концентрации, слишком много преданности и сидение может обернуться для вас в плохую сторону. И кто скажет, что это не более здоровый баланс?
На протяжении лет шахмат ни капли не изменились, чего нельзя сказать о нас.
Оригинал на medium.com
Источник
Отвечает гроссмейстер Сергей Шипов:
— На этот вопрос мы обычно отвечаем, что шахматы — это очень опасная игра. Ведь если уснуть за игрой, голова может упасть на слона, и эта острая фигура нанесет человеку очень серьезную травму!
Но я, конечно же, шучу. Если говорить серьезно, то никаких травм в этом виде спорта нет. Пальцы во время ударов по шахматным часам мы не ломаем. Это все из анекдотов.
Шахматы — это, я бы сказал, в чем-то терапевтический вид спорта. В нем все же больше пользы, чем вреда. Например, повышается ловкость пальцев. Посадите за одну доску профессионала и любителя, и вы увидите, как ловко мастер будет переставлять фигуры, как изящно у него это будет получаться…
Впрочем, есть у шахмат и оборотная сторона. Они захватывают человека полностью, ты постоянно о них думаешь, круглосуточно просчитываешь ходы… Ты просто не можешь по-другому. Поэтому главным профессиональным заболеванием всех шахматистов я бы назвал бессонницу.
Многие профи в связи с какими-то физиологическими проблемами и накопившейся усталостью просто не могут нормально спасть — у них совершенно не получается отключить мозги! Себя самого не могу себя причислить к каким-то уж очень известным шахматистам*, но лично я практически ушел из этого спорта как раз потому, что страдал бессонницей.
Фото: www.globallookpress.com
Приведу вам самый яркий пример в истории шахмат. В 1978 году в Багио состоялся матч за звание чемпиона мирамежду Анатолием Карповым и Виктором Корчным. Это была тяжелейшая игра, 32 партии, но Карпов выиграл у Корчного со счетом 6:5, правда, к финишу матча от переутомления он вообще не мог спать, и никакие советские экстрасенсы не могли ему помочь.
В 1984 году же состоялся безлимитный поединок Карпова против Гарри Каспарова, который продолжался 48 партий. У Карпова была бессонница и он изрядно похудел на этой почве, тот матч в том числе из-за плохого самочувствия он проиграл.
Все это я рассказываю к тому, чтобы вы поняли — отключиться от шахмат полностью очень сложно. Особенно мужчинам. Даже после окончания партии они продолжают ее анализировать, пытаясь осознать собственную ошибку. У шахматисток с этим как-то попроще. Они умеют абстрагироваться и думать о других вещах, мужчины же в этом отношении более уязвимы.
Например, если вспомнить самого первого чемпиона мира по шахматам Вильгельма Стейница**, тот на склоне лет из-за нервного расстройства вообще закончил свою жизнь в сумасшедшем доме. Но это единичный случай. Шахматисты, несмотря на всю свою заумность, сохраняют здравый ум, и из числа сильнейших гроссмейстеров мира за последние полвека такая печальная участь больше никого не постигла.
* В 1992 году Сергей Шипов выполнил норму международного мастера, а в 1996 году получил звание международного гроссмейстера. В 1998 году в Санкт-Петербурге Шипов завоевал титул вице-чемпиона России по шахматам.
** 11 февраля 1900 года 64-летиний американский шахматист Вильгельм Стейниц был госпитализирован в психиатрическую больницу на Манхэттене. Ему казалось, что из него исходит электрический ток, который передвигает фигуры по доске.
Оставить
комментарий (4)
Источник
Вертикально и горизонтально, по всей стеклянной глади расползаются тонкие чёрные линии. Они образуют ровную сетку, разбивая поле окна на одинаковые маленькие квадратики. Где-то за очками и бегающими глазами, внутри черепной коробки искрятся мысли: «Да, тут поместятся ровно четыре поля… А как бы я сыграл вчера на таком вот окне?».
Откуда-то из далека доносится телефонный звонок. Его практически не слышно за скрипом мыслей и скрежетом ходов по поверхности стекла. И всё-таки он отвлекает. Потерев себя по щекам, ты стираешь сетку на окне, и проступившие на ней фигуры тоже рассеиваются, растворяясь в вечернем городе. Трубка телефона поднята лишь для того, чтобы быть с раздражением брошенной на прежнее место. Идёшь в ванную, ведь просто необходимо умыться. По дороге тебе встречается кафель. Разноцветные клетки чередуются с белыми, и ты уже не в силе переступить через них. Шестеренки лязгнули, сцепились и привели в движение вычислительную машину, отбивая пульс в висках. Чёрный конь ходит на одну клетку влево и две вверх, вставая на место белого офицера. «Хорошо. Значит — F4 Е6. Но тогда бы он вывел ладью…» — искрятся мысли, заставляя блестеть лоб.
Многие люди не относят шахматы в разряд спорта. Для них это скорее настольная игра, которую просто глупо сравнивать с тяжёлой атлетикой или даже гонками. Много ли нужно мускульной массы, чтобы поднимать деревянные фигуры или давить на кнопки контрольных часов. Но почему же тогда Эммануил Ласкер после матча с Капабланкой отправился прямиком в больницу с диагнозом психофизическое истощение? От того же недуга скончались Рети и Нимцович. Почему Пол Морфи и Рубинштейн были клиентами психоневрологических клиник, а сколько шахматистов свело счёты с жизнью…
Пожалуй, не один вид спорта и ни одна настольная игра не может сравниться с шахматами по печальной статистике самоубийц. Лембит Олль вышел в окно таллиннской квартиры. Карен Григорян бросился с ереванского моста. Латвийский шахматист Алвис Витолиньш разбился об лёд реки Гауя. В далёком Берлине 1924 года теоретик и будущий герой романа «Защита Лужина» Курт фон Барделебен остался лежать на мостовой под своим распахнутым окном. Для всех этих людей шахматы были не просто тяжёлым и безжалостным спортом, но смыслом всей жизни, хроническим заболеванием и причиной смерти. Все гроссмейстеры и профессионалы рискуют замуровать себя в игровой плоскости. Шахматные сражения могут отобрать реальность и захватить все мысли.
Иногда ты не можешь заснуть. Перед глазами стоит та комбинация и тот нелепый ход — F4 Е6. Даже если удаётся забыться сном, он не приносит облегчения. Снится одна и та же партия, та самая партия с Талем, когда всё пошло не так. Тебе не везло с самого начала, куда-то пропали солнцезащитные очки. Снятся его бездонные глазницы, куда-то пропали его глаза. Невозможно даже взглянуть на доску, только в эту чёрную бездну, сканирующую твои шестерёнки. Чувствуешь, что Таль доминирует и побеждает. Ты начинаешь быстро уменьшатся, пока не становишься одной из своих маленьких фигур.
Доска похожа на футбольное поле. Ты весь дрожишь от страха и, преодолевая новую волну ужаса, поднимаешь голову. Огромный Таль, с зияющими дырами вместо глаз, медленно заносит увесистую фигуру белой пешки. Вскрикивая и падая с кровати, ты радуешься, что не остался расплющенным и убежал от пешки противника. Но она догоняет очень быстро, ведь ты сам этого хочешь. И посреди ночи, лёжа на полу у собственной кровати, снова разлиновываешь потолок на 64 клетки.
Конечно, не все шахматные профи душевно больные люди. Индийская звезда мирового уровня Вашванатан Ананд считает, что проблемы с психическим и физическим здоровьем могут развиться, если человек исключает из своей жизни всё, помимо шахмат. Концентрация внимания доходит до своего предела, рубежа, за которым лишь нервные срывы и тики. Порою, выступая на соревнованиях и продолжая партию по несколько часов подряд, игроки начинают видеть галлюцинации.
В одном европейском городе эксцентричный любитель шахмат ждал автобуса, зажав доску под мышкой. Несмотря на час пик и толпы народу, остановка будто бы опустела, ведь кроме доски у шахматиста не было больше ничего, даже одежды. Другой, не менее экстравагантный персонаж из США, искренне считал, что в состоянии обыграть кого угодно, даже самого Господа Бога, неоднократно официально бросая ему вызов. Кстати, Бобби Фишер прославился ещё анти-социальным и неполиткорректным поведением, закончив жизнь вдали от родных краёв в статусе чуть ли не террориста.
Люди, поглощённые игрой в шахматы, часто болезненно относятся к своим соперникам. Так, например, всё тот же Рубинштейн всерьёз считал, что на соревнованиях он может быть отравлен. А оппоненты Ласкера верили в его связь с чёрной магией, боялись порчи и не выносили его взгляда.
Опять сидишь за доской, и сейчас твой ход. Напротив расположился Михаил Таль и ёрзает на своём стуле. Ты не чувствуешь софитов и тугого галстука, не видишь лиц зрителей и глаз соперника, ты не слышишь механического движения телекамер и периодического кашля. В этом огромном зале нет никого, кроме мыслей и чёрно-белой доски. Нет даже Таля, только его шестерёнки. Они скрипят так назойливо, так громко. Они хотят заставить тебя ошибиться.
Главное, не замыкаться на ошибке. Ведь, если проиграешь, F4 Е6 вернётся, и вряд ли ты сможешь пережить это снова. Снова бессонные ночи, одиночество и безвыходность, снова боль в висках, депрессия и бессилие. Таль зомбирует тебя. Солнцезащитные очки не работают, он залезает прямо в голову. Это невыносимо, нужно прервать партию или заткнуть чем-нибудь уши. Лишь бы не слышать этот скрип в его голове, этот стук. Нужно шапку одеть, что ли, или крепко забинтовать голову…
В современном мире развитой психотерапии профессиональный спорт создал новые рабочие места. Теперь целая армия психологов окружает шахматиста заботой. Все возможные спортивные федерации, включая ФИДЕ, осознали шаткость рассудка своих подопечных. Гроссмейстеры в обязательном порядке проходят осмотр врачей и лежат на кожаной кушетке в кабинете психотерапевта.
Но по ночам они остаются одни. Чёрный конь вновь ходит на одну клетку влево и две вверх. И кто-то подолгу всматривается в кафель на полу ванной комнаты или разлиновывает потолок на 64 клетки…
Источник