Голова болит ангелы летают и все проблемы

01. Волосокрад

Луна средь звезд на темном пастбище блуждала,
Трактир был слева, справа лес стоял стеной.
И с высоты луна безмолвно наблюдала
За тем, кто всюду по пятам ходил за мной.

В пустом трактире за столом сидел я молча:
Курил махорку я и думал о своем.
Взглянул в окно – стал любоваться темной ночью,
Крыльцо увидел, человек лежал на нем!

Раздался гром, и ветер, тучи нагоняя,
Резвился в поле. Дождь струился проливной,
А тот на улице валялся не вставая –
Видать, конкретно его хмель сразил пивной!

Решив помочь ему, я вышел в непогоду,
И удивился – это был столетний дед.
Он прохрипел, из уст выплевывая воду:
“Я как и ты, мне еще только тридцать лет!”

Он умер, мы его в сарае положили.
Трактирщик начал мне рассказывать о том,
Что силы зла на них проклятье наложили,
Прислав посланца к ним с рогами и хвостом!

“Хей, друг, что за горе
Постигло ваши края?
Что за зло на воле?” –
Спросил трактирщика я.

В зловещем тумане он жертву находит,
Он тихо крадется у вас за спиной.
И, глядя, как с вами беда происходит,
Он дико смеется и брызжет слюной!

“Жить нам стало худо –
Исчезла вся молодежь.
Уезжай скорее отсюда,
Ты здесь лишь гибель найдешь!”

Не зря трактирщик распинался,
Он, гад, служил сатане.
Сзади тихо черт подкрался –
Вцепился в волосы мне.

Услышав чертов мерзкий голос,
Ему с размаху в рыло дал.
Но, теряя каждый волос,
Год жизни я терял!

Теперь, я знаю, у чертей полно идей,
Коварством, хитростью свою быль добывают,
Но хуже нам, когда среди людей
У них сообщники бывают!

02. Мертвый анархист.

Ослепший старый маг ночью по лесу бродил.
На кладбище разлил он волшебный эликсир.
И лишь проговорил: “Что ж я старый натворил?”

Трупы оживали – землю разрывали,
Всюду выползали, дико вышибали,
Глотки драли, все вокруг ломали,
Рвали свою плоть.

Это место люди не любили,
Потому что здесь же гадов хоронили.
Все они водку пили,
Проклятыми были.

Среди ублюдков шел артист,
В кожаном плаще – мертвый анархист.
Крикнул он “Хой!”, челюсть долой.
Трупов вел он за собой.

Бешено в деревню мертвые ворвались,
В свете фонарей рожи показались.
Дрались и по полной отрывались,
Шли дома громить.

Взяли люди топоры и вилы –
Мертвецов загнать в свои могилы.
Но на это не хватило силы –
Трупов не убить!

Был на руке застывший фак,
Из кармана торчал пиратский флаг.
Зомби всю ночь кричали: “Хой!
Мы анархисты – народ не злой!”

Что за наважденье без предупрежденья
А вот так напали – сильно напугали
Смеялись и толкались, парнишку заставляли
Пого танцевать.

Что есть мочи женщин визжали
И крестьяне в панике бежали.
Трупы дохли, снова оживали,
Ржали людям вслед.

Среди ублюдков шел артист,
В кожанном плаще – мертвый анархист.
Крикнул он “Хой!”, челюсть долой.
Трупов вел он за собой.

В жизни артист веселым был
И нажраться он всегда любил.
Утро крестьянам помогло –
Солнце трупы за полчаса сожгло.

Но в тишине ночной
В подвале кто-то рявкнул:
“Хой!”

03. Смешной совет

Каким бы умным ни казался человек,
Каким бы славным ни давал он жизнь идеям!
Но все же в полном одиночестве во век,
Он был и будет шалуном и прохиндеем!

Столетний шут схватил за плечи внука:
“Запомни, внук, что жизнь – смешная штука!
Когда тебя беда в потоке дней найдет,
Засмейся ты тогда и все пройдет!”

Шут умирал пытаясь улыбаться
Все повторял: “Учись, малыш, смеяться!
Проблемы есть у всех, но это полный бред:
Веселый громкий смех – и горя нет!”

Вскочил пацан и следуя совету:
Смеяться глупо стал, ума как будто нету.
От этих звуков дед умчался на тот свет,
Оставив на земле смешной совет.

04. Некромант

Ты говоришь я демон? Так и есть!
Со мною не видать тебе удачи.
Навеки мое дело – зло и месть
Для демона не может быть иначе!

Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?
Постоянно доставать себя вопросом “Кто я?”
Мысли, что я демон, часто выжить помогали.
Люди же повсюду так меня и называли.

Лишь зловещая луна
В мои муки влюблена.
Отобрав души покой,
Что ты делаешь со мной?

Может ты мне дашь ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня,
Для чего родился я?

Помню, как толпа крестьян убить меня хотела.
После, инквизиторы калечили мне тело.
Все восстало против молодого некроманта,
Сделав меня мучеником моего таланта.

Лишь зловещая луна
В мои муки влюблена.
Отобрав души покой,
Что ты делаешь со мной?

Может ты мне дашь ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня,
Для чего родился я?

Наполовину человек,
Наполовину я мертвец.
Таким останусь я навек –
Я будто волк среди овец.
Полна страданий жизнь моя,
Но выбор сделанный судьбой
Нет, изменить не в силах я:
Война с самим собой!

Можешь ты мне дать ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня,
На меня?

Люди мне враги, а ведь когда-то были братья.
Я на всю округу наложил свое проклятье.
Гибнут урожаи, а вокруг чума и голод,
И ветра залетные приносят жуткий холод.

Лишь зловещая луна
В мои муки влюблена.
Отобрав души покой,
Что ты делаешь со мной?

Может ты мне дашь ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня,
Для чего родился я?

05. Защитник свиней

Где справедливость? Уж который год
Жители предгорий, очень мирный народ,
Страдали от того, что старый вампир
Таскал их свиней и кровь у них пил!
Послали к вампиру Степана-детину.

Среди скал парень логово искал,
Там, где старый вампир чужую кровь пил.
И в его словах Степан услыхал
Угрозу и насмешку: “Ты попал!”
“Плохая идея быть гостем злодея!”

“Что тебе здесь надо, дурачок?”
“Водки выпить надо, старичок!”
“В гости ко мне мало кто заходит!
Всё же на обед выгоды мне нет
Кушать тебя: люди мне приелись.”

В этот миг вдруг детина поник:
“Что ты дурачком меня дразнишь, старик?
Я такой же, как ты, ненавижу свиней,
Потому что все смеются, что я хряка дурней!
Их всех ненавижу, в гробу я их вижу!”

“Что тебе здесь надо, дурачок?”
“Водки выпить надо, старичок!”
“В гости ко мне мало кто заходит!
Всё же на обед выгоды мне нет
Кушать тебя: люди мне приелись.”
“По утру вдвоём бить свиней пойдём.
Мы с тобой, вампир, славный будет пир!
Славный будет пир!”

06. Генрих и смерть

Шах и мат, Генрих рад: он король на белом коне,
Как всегда, при дворе равных нет в уме.

Без побед счастья нет, и всего за несколько лет
Он разбил, одолел всех, кого хотел!

Жизни воинов шахматной доски,
В битве рвались словно волоски.

И настал тот момент, что врагов вроде бы нет,
Он тогда Смерть позвал, с ней играть он стал!

Жизни воинов шахматной доски
В битве рвались словно волоски!

Ночь раздумий полна, чаша выпита до дна,
Свечи за спиной гаснут по одной!

Села Смерть с ним за стол, умертвила взглядом коня,
Посягнув на престол белого короля.

И его каждый ход она знает наперед,
Сделать шах не дает, бой к концу идет!

Жизни воинов шахматной доски
В битве рвались словно волоски!

Ночь раздумий полна, чаша выпита до дна,
Свечи за спиной гаснут по одной!

Генрих растерянный поднял взгяд,
Не привык слышать он слова “мат”.

В гневе он был от того,
Что пешкою свергли его!
Смерть не объяснила ничего!

Генрих и Смерть [Жаль, нет ружья 2002]

07. Жаль, нет ружья.

Признаюсь, братцы, вам: я дедушку любил.
– Так он же бил тебя. – Клянусь, за дело бил!
Он хоть и строгий был, зато меня учил –
Все то, что знаю я – от деда получил.
Ну, а когда хотелось баловаться мне,
Так тут святое – врезать палкой по спине.
Не стало деда и мне грустно от того,
Что не хватает подзатыльников его.
– Так что же с дедушкой случилась за беда?
Ведь у него здоровье было хоть куда.
– Увы, охотников в округе нет теперь
И стал все чаще нас лесной тревожить зверь.
Я думал, сделаю из волка колбасу
Да где ж обидчика, найдешь теперь в лесу?!

Скрипели старые колеса у телеги,
Кобыла шлепала копытом по грязи.
Уставший дед курил и думал о ночлеге,
Кобыле молвил он: “Быстрей в село вези!”
Жаль, нет ружья!

Но та тревожно в сторону леса поглядела.
“Волков почуяла”, – смекнул, тот час же дед.
“Скачи галопом, коли жить не надоело,
Пока не выскочил лохматый наш сосед!”
Жаль, нет ружья!

Свирепый хищник под вечер чертовски опасен!
А до села – немало верст!
Путь в тумане кобыле не ясен!
Не ясен! Гони!

Но вдруг кобыла резко в сторону метнулась,
Порвала вожжи и помчалась вихрем прочь.
Телега на бок в тот же миг перевернулась
И дедушка был скушан в эту ночь…
Жаль, нет ружья!

08. Представляю я.

Представляю я! Представляю я!
Представляю я! Представляю я!

Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!
Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!

Вот на стуле я сижу,
Во все стороны гляжу.
Представляю я себя
В виде грозного царя!

Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!
Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!

Но больная голова,
Мне все портить начала.
И теперь представил я,
Будто свергнули меня!

Но больная голова, мне все портить начала.
И теперь представил я, будто свергнули меня!

Убегаю я, но вот –
Окружил меня народ.
Выстрел. Крик. В крови земля.
И у дуба дохлый я!

Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!
Е-е-е, представляю я! Е-е-е, представляю я!

Представляю Я (2002 – Жаль, нет ружья)

09. Мой характер

Мой характер был не прост:
В силу ум ушел и в рост,
И такой уж был мой нрав
Драться с теми, кто не прав.

Я хотел был крутым и возненавидел
Слабости, что в себе иногда я видел,
Чтоб избавить голову от мысли
Бился я головою об пол!

Я надолго пропал, перебрался жить в подвал,
А когда наконец я оттуда вышел,
Очень правильным стал, сам себя не узнавал,
Иногда голос свой из подвала слышал.
“Хей! Будь ты проклят!”-
Он кричал, грызя зубами стену!

Был я раньше дураком,
Стал отличным мужиком,
Что хотел, то получил:
Жизни я других учил,

А внизу демон мой страшно бился головой
И кричал: “Ты со мной зря так поступаешь,
Что ты сделал, ты не понимаешь!”
Бился я головою об стол!

Полюбил вскоре я рев железного коня,
Ветер бился о плоть кожаных доспехов,
И за мной тут и там демон рыскал по пятам,
И противился он всем моим успехам!
“Хей! Будь ты проклят!”-
Он кричал, грызя зубами стену!

И сердце биться не перестанет,
Может случиться враг мой отстанет,
И вытрет ноги об меня!

10.Песенка пьяного деда

Нынче я опять проснулся у собачьей конуры,
И опять меня старуха не пустила на порог.
От обиды я чуть было, как собака, не завыл,
Кто б меня опохмелил и встать на ноги помог?

Нет уваженья к старику,
Вроде седая голова, да.
На черта завел себе жену? Э-хе-хей.
Она всегда старухою была!

Собака морду положила на обгрызаную кость,
Посиделки с дедом старым не нужны ей здесь и даром!
Не приятель ей, как видно, пьяный бородатый гость,
От которого, к тому же, жутко веет перегаром!

Ты уж, собачка, не брани,
Я бы не стал тебе мешать,
Мне просто некуда идти,
К тому же очень трудно встать.

11. Водяной

В лесном пруду вода играла в солнечных лучах,
С охоты шел Капитон, бобра нес на плечах.
Знойной порой, дорогой лесной, домой брел устало,
У пруда, как всегда, он встал, рожу мыть стал!

Освежает иногда
В зной холодная вода.
Чтобы не стряслась беда,
Эй, мужик, не лезь туда!

Но сильно искажала отражение вода,
Какой урод, вот это да, в пиявках вся борода!
Вот ерунда, четыре ведра, как будто браги выпил!
Постарел, подурнел, оброс, паршивый, как пес!

Освежает иногда
В зной холодная вода.
Чтобы не стряслась беда,
Эй, мужик, не лезь туда!

Вскоре очень злой вылез водяной:
“Ты что, лопух, совсем, мужик, опух?
Я в своем пруду таких не потерплю,
Еще увижу – сразу утоплю!”
“Я прошу владыку пруда, извинить меня!
Просто, видя вас, думал, это – я!”

12. Вдова и горбун

В одном селе жила несчастная вдова.
С тех пор, как помер муж, всё одинешенька была.
С рассвета до темна спасалась, как могла
От соседа Иоганна-горбуна.

Горбатый Иоганн на внешность был поган,
И в обращеньи с женщиной был просто хулиган:
Бодался, как баран, и хрюкал, как кабан,
Его б такого в клетку – и на балаган!

“Проклятый горбун, чего тебе надо?
С тобой не хочу я стоять даже рядом.
Оставь ты меня горемыку в покое,
И хватит следить отовсюду за мною!”

Был дивный вечерок, горбатый весь продрог,
Пока вдову в сарае наконец не подстерег,
Он сбил соседку с ног, на сено поволок
С коварным смехом в самый темный уголок!

И ничего вдова поделать не могла,
Шепнула Иоганну, что разденется сама.
“Твоя, горбун, взяла”, – слукавила она,
Рукой нащупав в сене ручку топора!

В истерике горбун ревел как граммофон,
Вертелся как волчок, как мячик прыгал он,
С разгону вышиб дверь своим могучим лбом –
Бежал из дома прочь с отрубленным горбом!

13. Вино хоббитов
Никто не ждал, что будет праздник в этот день,
Но все равно явились все кому не лень.

Уж так в деревне повелось:
Резвись, коль выпить удалось!
И даже гоблин-борода
Все равно пришел сюда.

Пели песни до утра,
Пого танцевали.
Каждый наливал вина,
Пить не уставали!

Был странный вкус, но людям было наплевать,
Не дуя в ус напились и давай гулять.

Какая разница, что пьешь –
Себе и ближнему налей.
Чем больше в рот себе вольешь,
Тем будет веселей! Хей!

Пели песни до утра,
Пого танцевали.
Каждый наливал вина,
Пить не уставали!

И только гоблин, как бревно
Упал и распростерся ниц,
Узнав, что хоббиты вино
Варили из яиц!

Пели песни до утра,
Пого танцевали.
Каждый наливал вина,
Пить не уставали!

Ведь простой народ что попало пьет,
Если это хоть немного по мозгам дает!

Пели песни до утра,
Пого танцевали,
Каждый наливал вина,
Пить не уставали!

Все придут на пир, лишь бы повод был.
“Сладок уксус на халяву”, – кто-то говорил!

В деревню хоббиты пришли и принесли вино,
И местный староста тогда на праздник дал добро.
В их появленьи был бесхитростный расчет:
Мы людям принесем вино, они же нам дадут за это мед!

“Чего скрывать – и я там был,
Вино со всеми вместе пил,
Своим я видом фей пугал,
Под дубом бешено рыгал!”

Вино хоббитов [Жаль, нет ружья! 2002]

14. Разборки из-за баб

Награбленных денег хватило надолго,
Кабак стал обителью наших страстей.
Мы тратили время без всякого толка,
Запасы спиртного топили гостей.
Сидел я с бутылкой среди обалдевших,
Опухших, едва узнаваемых лиц –
Товарищей пьяных, увы, не сумевших
В ту ночь поделить двух распутных девиц!

Начался дебош и хаос,
Принесли вина и рому.
Первый выстрел сделал Клаус,
Продырявив бок Немому!

Тут все, как с цепи сорвались,
Позабыли о том, что мы команда!
Девки под столы забрались,
Глядя, как уменьшалась наша банда.

Вдруг Косой вскочил со стула –
Пуля-дура виновата –
На Гуся направил дуло,
А пристрелил родного брата!

Громила резко вскочил,
Балбес “леща” получил.
Но Клаус выхватил нож,
Кричал: “Балбеса не трожь!”
Косой из бочки палил,
Немого сдуру добил.
Громила крышку закрыл,
Косого утопил.

Тут все сошли с ума из-за баб,
Обычных плюшевых баб.
Друг друга перебили –
Бараны выпить любили!

15. Утопленник

Я б это с радостью забыл –
Как вспомню – так кидает в дрожь.
Но расскажу вам все как было,
Устал от ваших кислых рож!

Однажды набравшись я вылез в окно,
На речку угрюмо взглянул.
Вода была красная будто вино –
У берега кто-то тонул.

Я мог бы, наверно, бедняге помочь
Но ноги пошли не туда.
Вдруг крик оборвался и сгинул он прочь
И стала спокойной вода.

И с тех пор манящий взгляд его
Преследовал меня.
Стал я чаще пить вино
И проклинал тот день я.

Жуткая ночь хохотала потоками ливня,
В шуме воды мне послышались чьи-то шаги.
Я мертвеца у себя на пороге увидел
И голос ужасный его прокричал: “Помоги!”

Об пол разлетелась бутылка вина,
Ужасным казался мне гость.
И боль, как огнем мне плечо обожгла,
И пальцы вонзились мне в кость.

В проклятой реке поднималась вода
Затапливая острова.
Я в миг протрезвел и помчался туда,
Где рыбацкая лодка была.

Теченьем лодку уносило –
Я зацепиться чудом смог.
За борт держась, собравшись силой,
Залез в нее, на днище лег.

Всю ночь провалялся без памяти я,
Очнулся с больной головой.
Причалила к берегу лодка моя,
Не помню, что было со мной.

В кармане лежала бутылка вина,
Но я удивляться не стал.
А просто открыл, начал пить из горла
И вдруг над собой увидал:

Как тучи небо закрывают
И не видно им конца.
Раскаты грома вызывают
Из речки тело мертвеца.

16. Медведь.

Я жив, покуда я верю в чудо,
Но должен буду я умереть!
Мне очень грустно, что в сердце пусто,
Все мои чувства забрал медведь!

Моя судьба мне неподвластна,
Любовь моя, как смерть, опасна!

Погаснет день, луна проснется
И снова зверь во мне очнется!
Забрали чары души покой,
Возник вопрос: “Кто я такой?”

Мой бедный разум дошел не сразу
До странной мысли: «Я человек!»
Колдун был пьяный, весьма упрямый –
Его не видеть бы, да, мне вовек!

Моя судьба мне неподвластна,
Любовь моя, как смерть, опасна!

Я был медведем, проблем не знал.
Зачем людских кровей я стал?
И оборвется тут словно нить,
Мой дар – на двух ногах ходить!

17. Пьянка

Деревья тихо шепчутся, макушками качая
И совсем внимания на нас не обращая.
Прохладно – теплый вечер в молчании застыл,
Петух притих в сарае, горланить прекратил.

А в голове мутит, и ангелы летают,
И все проблемы тают-исчезают!
А в голове мутит, и ангелы летают,
И все проблемы тают-исчезают!

И в поле на пшенице мы славно отдыхаем,
Бутылку за бутылкой мы лихо пропускаем.
А в животе бурлит родная водка, русская,
Она там разгулялась со свежею закускою!

Сегодня не пойдем буянить по дороге,
Тем более, что нас не держат наши ноги!
И песню затянув да голосами пьяными,
Здесь, в поле, мы останемся ждать восход румяный!

А голова болит и ангелов нема…

– Портвейн!
– Налей!

Источник