Когда у нарциссы болит голова
* * *
Нарцисса облегчённо вздохнула, когда муж не спустился к ужину. Она распорядилась, чтобы ему отнесли ужин в кабинет, и закрылась в спальне. Её тайный порок, если бы о нём узнали в магическом обществе, вызвал бы шок у обывателей и новую моду среди богатых семейств. Но женщина предпочитала предаваться ему в тайне от всех. Особенно от мужа, который как-то выбросил телевизор из окна её спальни, полагая, что это мешает их совместной жизни. Если бы он тогда догадался перенести свои визиты на утро, то Драко родился бы годом раньше.
Нарцисса полагала, что ночные похождения мужа в красный квартал — это естественно. Мужчинам необходимо выплёскивать напряжение за стенами супружеской спальни, чтобы отношения в семье не зависели от столь неприличного фактора. Поэтому она с чистой совестью запиралась в спальне, чтобы играть до полуночи, и не задумывалась, где ходит по ночам её муж. Но женщина удивлялась, что при увеличивавшихся расходах на шлюх, Люциус продолжает осаждать двери её спальни. Это было непонятно и неестественно. Впрочем, это не отвлекало Нарциссу от экрана телевизора, на котором прыгали и дрались герои “Смертельной битвы”.
* * *
Гермиона плохо запомнила, что она делала днём. Девушка двигалась как во сне, разбирая вещи, строча ничего не значащие письма и перечитывая учебники. Она не заметила записки от мамы на холодильнике, пролистнула газету, проигнорировав статью о Вольдеморте, и пять минут разглядывала статью светской хроники, где говорилось о том, что Малфои дают летний бал. Гермиона переписала дату и адрес, понимая, что без приглашения её не пустят не только в бальный зал, но даже на территорию поместья. Маникюрными ножницами она вырезала маленькую фотографию, с которой улыбался Люциус, глядя на фотографа, как на пыль под ногами. Даже таким она его хотела. Девушка вложила фотографию в записную книжку, и весь вечер просидела на кровати, поглаживая кожаный переплёт.
А ночью ей приснился летний бал. Она танцевала с Малфоем в пустом зале, а потом он подхватил её на руки и отнёс в свою спальню. Чёрный шёлк на стенах, и алые розы на чёрном покрывале кровати. Его нетерпеливые ласки, и её ответные поцелуи. Его горячие губы на её шее, и смешавшиеся каштановые и белые волосы на подушках.
Девушка проснулась с первыми лучами солнца, и долго нежилась в кровати, вновь и вновь прокручивая в мыслях яркий, чувственный сон.
Глава третья
Было что-то неправильное в списке гостей, но Нарцисса никак не могла уловить это неправильное. Наконец, когда в пятый раз она перечитала список, он нашла это. Мисс Гермиона. Ни фамилии, ни титула, ни возраста. Особых указаний в отношении непонятной мисс тоже не наблюдалось. Просто “мисс Гермиона”. Нарцисса поднялась в кабинет к мужу, чтобы уточнить, что это за девушка и почему она о ней ничего не знает.
— Что это за странная мисс Гермиона, Люциус? — спросила женщина мужа.
— Какая-то знакомая Драко, — ответил Люциус из-за кипы бумаг.
— Ты имеешь в виду, из школы? — Нарцисса внимательно посмотрела на список, где проскальзывали подростки, но напротив каждого была и фамилия, и возраст, а у некоторых даже титул. — Но почему без фамилии? Как отправлять приглашение? С кем её следует знакомить, а от кого лучше держать подальше? Люциус, это как-то слишком.
— Её фамилия Грейнджер, — ответил мужчина, порывшись в большой тетради. — Она магглорожденная. Лучшая ученица Хогвартса и подруга Поттера. И она должна быть на балу.
— Люциус, ты сошёл с ума. Грязнокровка в нашем доме! Подруга этого ужасного Поттера, который ненавидит нашего мальчика! — Нарциссе сделалось дурно.
— Если ты хочешь, я сам прослежу, чтобы девушка вела себя прилично, — Малфой поднялся из-за стола и подошёл к жене. — Это действительно необходимо, — он выдержал многозначительную паузу, — для нашего дела.
— Ох! Это опять ваши штучки. Надеюсь, тебя не посадят снова, — женщина схватила его за руку, с неприкрытой тревогой прижимаясь к мужу и дрожа всем телом.
— Не волнуйся, дорогая, — Люциус гладил жену по плечам, успокаивая.
Вдруг Нарцисса обняла его, обхватив руками за шею, и поцеловала.
— Нарцисса, — потрясённо пробормотал он.
— Я люблю тебя, Люциус.
Он не заметил, как смёл со стола бумаги и усадил туда жену. Он целовал её страстно и самозабвенно, а она трепетала от желания в его руках, сжав его плечи тонкими пальцами. Мантия женщины полетела на пол вслед за пергаментом, а сама она выгнулась, откинувшись назад. Люциус целовал её хрупкие плечи, пульсирующую под белой кожей жилку на шее, небольшие груди, затвердевшие и розовые от прилившей крови. В какой-то момент его одежда присоединилась к куче на полу, а сам он, приподняв жену, нырнул во влажную глубину её женственности. Ощутив на бёдрах каблучки её туфель, он взорвался, не выдержав переполняющей его страсти.
— Люблю тебя, — простонал он, продолжая ласкать нежную кожу, и вновь вторгаясь в горящие страстью врата.
Нарцисса не сдержала стона, прижавшись к мужу всем телом и подхватывая ритм. Он целовал её розовые ушки, скользил языком по шее и прикладывался к губам, ловя её дыхание. Его руки направляли её движения, удерживая от падения. Её ноги оплели его талию, а руки вжимались в плечи, когда она двигалась вверх. Люциус чувствовал её напрягшиеся соски, скользящие по его груди и нежную мягкость живота, трущуюся о его живот. Когда она выгнулась в сладкой судороге, он кончил от одного только ощущения её напрягшихся мышц.
Задыхаясь, они расцепили объятия и только теперь увидели беспорядок.
— Боже, мне надо рассылать приглашения, — опомнилась Нарцисса и, одевшись, выбежала из кабинета, сжимая в руках список гостей.
Люциус несколькими взмахами палочки навёл на столе порядок, оделся и вызвал домового эльфа.
— Принеси кофе и приготовь ванну.
Эльф исчез и вернулся с подносом.
— Ваш кофе, сэр.
Мужчина принял чашку и прикрыл глаза, вдыхая аромат. Это было сумасшедшей идеей — пригласить на бал Гермиону, но ему хотелось ещё раз увидеть её. Хотелось взглянуть ей в глаза и выслушать её сбивчивые обвинения, произносимые дрожащим от возбуждения голосом.
* * *
Отослав последнее приглашение, Нарцисса устало откинулась в кресле и задумалась, зачем Упивающимся могла понадобиться подружка Поттера на летнем балу Малфоев. И пришла к неутешительным выводам, что девушку хотят либо похитить, чтобы заманить в ловушку “золотого мальчика”, либо завербовать, соблазнив богатством и устройством брака в высшем обществе. И если второй вариант Нарциссу устраивал, то первый мог скомпрометировать её мужа, чего женщине не хотелось. Заметив себе, что надо ещё поговорить с мужем о безопасности непонятной гостьи, миссис Малфой, как истинная леди, дала себе слово, что никто и ничто не испортит первый за этот год приём в доме Малфоев. И надо бы ещё побеседовать с Драко об этой девушке.
* * *
Утром в окно постучала огромная серая сова. Гермиона отвязала письмо и развернула тонкий пергаментный свиток. С каждым прочитанным словом, глаза девушка распахивались всё шире, а губы всё быстрее шептали текст письма. Бросив взгляд на печать внизу листка, являющуюся также пропуском на территорию поместья Малфоев, девушка взвизгнула и закружилась на месте, не смея поверить в свою удачу. Летний бал. Три дня в компании величайших магов Англии. Три дня в доме, где находится лучшее собрание магических книг. Три дня рядом с Люциусом!
Девушка рухнула на кровать и задрожала. Люциус Малфой, герой её снов. Хозяин бала, который будет находиться в центре внимания. Ей надо встретиться с ним наедине, чтобы избавиться от этого яркого украшения, охватывающего её горло, подобно рабскому ошейнику. Он надел, он и снимет. Это довольно простое заклятие в давние времена накладывалось на замки и пояса верности. Они проходили это на Истории магии, хотя Гермиона была уверена, что никто из учеников, кроме неё, не обратил внимания на слова нудного призрака. Девушка вспомнила про это заклятие, когда не смогла ни порвать, ни сломать украшение. Тонкие золотые цепочки не поддались ни кусачкам, ни волшебству.
Гермиона боялась признаться себе, что ей нравится носить это напоминание о мгновениях, проведённых в объятиях потрясающе красивого мужчины, одно воспоминание о котором приводило её в трепет.
Вытряхнув копилку, она отправилась в парикмахерскую, где потратила много слов, описывая, какая причёска ей нужна. Ещё час она сидела неподвижно, пока мастер укладывал непослушные пряди в высокую корону. Девушка вспомнила, как Люциус одним движением создал подобное чудо, и пожалела, что не может аппарировать на Диагон-аллею, чтобы ей уложили волосы в магическом салоне красоты.
Платье обхватило её тело, прилегая подобно второй коже, и девушка почувствовала себя Золушкой, которой крёстная подарила не несколько часов, а целых три дня блаженства. Снизу раздалась трель звонка, и Гермиона сбежала вниз, стуча каблучками шёлковых туфель. Перед дверью стоял Драко Малфой, облачённый в блестящую мантию. Он с сомнением оглядывал дверь, крыльцо и стены дома, будто сомневаясь в правильности адреса. Девушка охнула, сбегала наверх за палочкой, мантией и приглашением. Закутавшись в мантию и надвинув капюшон на лицо, она открыла дверь.
— Мисс, — поклонился Малфой. — Могу я увидеть ваше приглашение?
Гермиона молча развернула свиток, показывая печать.
— Мисс, — на этот раз голос Драко звучал чуть мягче. — Мне поручено сопровождать вас в поместье.
Девушка кивнула и вышла из дома, захлопнув за собой дверь. Все пути назад были отрезаны, и она последовала за слизеринцем к машине. Кто бы мог подумать, что золушка поедет на бал в обычном маггловском такси.
* * *
Гости прибывали со всех концов Англии всеми возможными средствами перемещения. Многие аппарировали к воротам, кто-то использовал портключи, переносящие сразу на крыльцо. Несколько человек воспользовались камином, боясь натолкнуться на других, аппарировав или перенесясь порталом. Ещё большее количество магов прибыло на маггловских машинах, заколдованных так, что в них можно было уместиться всем семейством, включая любимого клобкопуха, не испытывая дискомфорта.
Люциус раскланивался с гостями, стоя рядом с улыбающейся женой, и бросал короткие взгляды на дверь, в которую входили приглашённые. Он ожидал девушку в шелковом платье, и не обратил внимания на тонкую фигурку, закутанную в чёрную мантию так, что видно было только кончик носа и острый подбородок.
От этого увлекательного занятия его отвлёк сын.
— Пап, можно тебя на минуточку? — Драко тронул отца за локоть, и Люциус обернулся.
— Ты уже вернулся? Где она? — Малфой-старший обвёл глазами зал.
— Она в библиотеке, и просила привести тебя, — ответил парень. — А это правда, что ты пригласил магглокровку Грейнджер? — задал он вертящийся на языке вопрос.
Люциус усмехнулся.
— А ты её привёл.
И пока Драко пытался осознать ответ отца, тот отошёл к гостям.
— Драко, веди себя прилично, — прошептала Нарцисса, заметив выражение лица сына.
— Но он пригласил эту уродину на летний бал, — прошипел Драко.
— Уродину? — удивилась Нарцисса. — Я видела у тебя в комнате колдографии со школьного рождественского бала. Это ведь она танцевала с болгарским ловцом, от которого ты в таком восторге?
— Да, мам, — Драко насупился.
— Весьма приятная девушка, — заметила миссис Малфой, и вернулась к мужу.
— Чёрт! — Драко вернулся в библиотеку, где оставил закутанную в чёрное незнакомку, которая оказалась магглокровкой-Грейнджер.
— Кончай этот спектакль, Грейнджер, — заявил он с порога. — Я не знаю, зачем отец пригласил тебя в наш дом, но мне не нравится, что ты воспользовалась моей неосведомлённостью и смеялась, пока я перед тобой расшаркивался.
Гермиона вздрогнула и повернулась к юноше, откидывая капюшон и распахивая мантию. Высокая каштановая корона волос, бледное лицо, золотое ожерелье и хрупкие плечи, утопающие в пене кружева, произвели на младшего Малфоя такое же впечатление, что и на старшего. Драко застыл, едва дыша и поедая глазами скинувшую мантию девушку.
— Даже из тебя можно сделать красавицу, если нормально причесать и одеть, — съязвил он, пытаясь справиться с нахлынувшим вожделением.
Она дёрнулась, будто от удара, и отступила на шаг, уперевшись в высокий стеллаж. Бросившаяся в лицо кровь окрасила щёки нежным румянцем, делая Гермиону ещё более привлекательной. Драко судорожно вдохнул и стремительно подошёл к девушке. Протянув руку, он дотронулся до её пылающей щеки.
— Грейнджер… — протянул слизеринец, нагибаясь к её лицу.
Гермиона упёрлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя, но лишь ещё больше раззадорила Малфоя.
— Тебе понравится, детка, — Драко обхватил её за талию и довольно улыбнулся, почувствовав под рукой обнажённую кожу.
— Нет! — закричала Гермиона, пытаясь вырваться.
— Мисс Гермиона? — строгий голос Малфоя-старшего вторгся между ними, и Драко отпрыгнул, буквально кожей чувствуя раздражение отца.
— Я помешал тебе, Драко? — Люциус повернулся к сыну, глядя на того почти с ненавистью.
— Нет, отец. Я просто показывал мисс Грейнджер библиотеку, — попытался выкрутиться Драко.
— И поэтому она кричала и вырывалась? — хозяин дома сделал шаг вперёд. — Иди к гостям, Драко.
Малфой-младший выбежал из библиотеки, не веря в своё спасение. Люциус смотрел на него так, будто готов был убить. Немного подумав, Драко решил, что маме будет интересно взглянуть на гостью, и направился искать Нарциссу.
* * *
— Вы подвергли себя опасности, оставшись наедине с моим сыном, — Люциус усадил девушку в кресло и теперь нависал над нею, выговаривая за ошибки. — Почему вы не подошли ко мне сразу же по приезду? Что вам понадобилось в моей библиотеке, неужели книги стоят вашей безопасности? Зачем вы сняли мантию, провоцируя Драко?
Гермиона сидела в кресле и слушала звук его голоса, постепенно успокаиваясь. Он был во всём прав. Надо было сразу подойти к нему, но девушка испугалась возможной реакции гостей. Она боялась приблизиться к Нарциссе, которая явно задавалась вопросом, что делает здесь магглокровка. Как это ни прискорбно сознавать, но храбрая гриффиндорка и лучшая ученица параллели боялась даже взглянуть на хозяина дома, и перестала соображать от страха, вызванного её неоднозначными чувствами по отношению к Малфою.
— Полагаю, ваш вид явился большим потрясением для Драко, иначе бы он закрыл дверь и наложил заглушающее заклятие, — сказал Люциус, взмахом палочки захлопывая дверь. — Я не буду ставить заклятье тишины, потому что не собираюсь вас пугать. О чём вы хотели со мной поговорить?
Девушка подняла руки и коснулась ожерелья.
— Снимите его, сэр. Я не могу так больше. Оно навевает ужасные сны, — Гермиона покраснела под внимательным взглядом Малфоя.
— Это обычное украшение. Оно не может навевать никаких снов, мисс Гермиона, — он усмехнулся. — Единственное заклятие, лежащее на нём, это заклятие верности, позволяющее расстегнуть ожерелье только тому, кто его застегнул.
Источник
Глава Первая
Люциус Малфой мерил шагами расстояние между двумя спальнями и пытался успокоиться. Вот уже который вечер Нарцисса запиралась у себя и отказывалась даже впустить его в свою спальню. Люциус проверил каминную связь, поставил следящее заклинание на окна, подозревая жену в измене, но ничего не обнаружил. Просто его любимая жена вот уже второй месяц закрывалась от него в спальне, жалуясь то на головную боль, то на усталость, то находила какую-нибудь совершенно глупую причину. Малфой не понимал такого поведения жены, но вникать в её ложь был ненамерен. Достаточно было того, что он натерпелся в Азкабане, выслушивая своего адвоката, следователя и охранников, которые под конец приходили просто поболтать.
Бросив последний гневный взгляд на закрытую дверь, он решительным шагом спустился вниз и подошёл к камину. Все бордели ночного Лондона были в его распоряжении. Но вместо этого он направился сначала в бар, а затем бесцельно бродил по улицам, чувствуя себя глубоко несчастным.
* * *
Вечерний сеанс закончился, и из кинотеатра вышли припозднившиеся посетители. В основном, парочки. Последней вышла одинокая девушка с забранными в хвост каштановыми волосами. Она завистливо покосилась на расходящиеся парочки и быстро пошла прочь по пустынной улице. Пройдя до середины улицы, она свернула в тёмный переулок, срезая путь. Девушка ни разу не обернулась, и не замедлила шаг, следуя знакомым маршрутом. Лёгкая пружинящая походка и кроссовки на мягкой подошве делали её передвижение почти бесшумным. На выходе из проулка она чуть не наткнулась на чёрную кошку, которая с громким мявом шарахнулась из-под ног. Девушка ойкнула и на мгновение замерла, провожая кошку взглядом. Когда она повернулась обратно к освещённому проспекту, то увидела странно знакомую фигуру, движущуюся летящей походкой по противоположной стороне. Не застёгнутый чёрный плащ развевался за плечами, подобно крыльям, а порывы ветра разбрасывали по плечам длинные белые волосы. Девушка моргнула, прогоняя наваждение, и свернула в сторону дома. Уже у самого крыльца она вдруг остановилась и хлопнула себя по лбу.
— Малфой! — она покачала головой. — Интересно, что он тут забыл?
* * *
Люциус Малфой прервал свою прогулку, услышав кошачий вопль. Он отступил в тень, активируя отвлекающего фантома, который продолжил путь, с тем, чтобы раствориться через пару миль. Увидев, что из переулка вывернула какая-то девчонка, он облегчённо вздохнул. Девушка проводила взглядом удалявшуюся фигуру, потом развернулась и пошла в другую сторону. Когда она проходила под фонарём, Малфой её узнал. Грязнокровка, подружка Поттера. Решив, что это будет небесполезно, он проследил за ней до самого дома, и усмехнулся, когда она хлопнула ладонью по лбу и произнесла его имя. Следуя порыву, он подождал, пока девушка войдёт, а потом обошёл дом, следя, где зажжётся окно.
Свет появился в маленьком окошке на первом этаже, и Люциус осторожно заглянул в него, привстав на выступающий камень. Он увидел белый потолок, кусок стены, выложенной одинаковыми гладкими плитками и край ванны. Прямо у окна находился душ. Розовая занавеска, не дающая воде брызгать за пределы ванны, скрывала остальную комнату. Шум льющейся воды почти заглушал мурлыканье стоящей в ванной девушки. Мокрые волосы тяжёлой волной лежали на спине, тонкие розовые пальчики сжимали пенную губку. Девушка стояла спиной к окну и ласкающими движениями намыливала плечи, руки и грудь. Она нагнулась, пропадая из поля зрения, потом встала в полный рост, уже без губки, и вытянула руки вверх, поворачиваясь под струями воды. Люциус отпрянул от окна, испугавшись, что она может его увидеть, но повинуясь почти подростковому любопытству, вернулся и приник к стеклу, следя за девушкой. Гермиона вылила густую перламутровую жидкость из большого зелёного флакона на каштановую гриву волос и несколькими движениями взбила белую пену, покрывшую голову целиком. Зажмурившись, девушка легкими движениями массировала голову. Она негромко напевала и раскачивалась в такт. Уложив волосы вокруг головы, она ловким движением завернула пару прядей так, чтобы волосы не расползлись, и опустила руки вниз. Люциус с нарастающим возбуждением разглядывал, как она гладит себя по плечам и груди, задерживаясь на заострившихся сосках. По вискам, по шее и по груди девушки стекали тонкие дорожки пены, которые она пальцами размазывала по коже. Продолжая одной рукой ласкать грудь, она опустила вторую вниз, и Люциус чуть не упал, пытаясь переместиться, чтобы проследить за ней. Наконец, он нашёл удобный выступ и сдвинулся чуть выше, так, что девушку стало видно почти полностью. Он жадно следил, как её скользкие от шампуня пальчики ныряют между ног, скользя по нежным складкам. Гермиона откинулась на стену и поставила одну ногу на край ванны. Она уже не пела, а только постанывала, закусив губу. Руки девушки двигались всё быстрее, а сама она всё больше выгибалась, рискуя соскользнуть и упасть. Люциус почувствовал, что ему слишком тесно в брюках, и понял, что больше не выдержит. Он соскочил на землю и дисаппарировал. Гермиона вскрикнула, изогнувшись в оргазме, и не слышала ни мягкого стука за окном, ни хлопка аппарации.
* * *
Мужчина выбрал рыжеволосую шлюху с наиболее невинным лицом и угловатой фигурой. Наверное, она стоила той суммы, которую он заплатил, и весьма умело довела его до разрядки, но Люциус не испытал удовлетворения. Продажная женщина, какой бы умелой она ни была, не смогла заменить отточенными движениями той страсти, с какой ему отдавалась жена, а тем более, той невинности, с которой ласкала себя магглокровка-Грейнджер. Именно поэтому Малфой вот уже шестую неделю буквально осаждал спальню жены — он соскучился по чувственной дрожи, сдерживаемым стонам и неприкрытому огню страсти, горящему в её глазах, когда она отдавалась ему. Все, что можно было достать в Азкабане за деньги — от газет и шоколада, до шлюх и холодного оружия, — у него было. Но удовлетворение физических потребностей не шло ни в какое сравнение со всё возрастающим душевным голодом. И раз любимая жена второй месяц отговаривалась больной головой, то… Люциус облизнулся, размышляя над только что пришедшей в голову идеей.
* * *
Три долгих вечера он проторчал в грязном тёмном переулке, дожидаясь её. И наконец, его терпение было вознаграждено. Он услышал лёгкие шаги и увидел стройную фигуру, идущую быстрым шагом от одной светлой улицы до другой. Он зашёл ей за спину и быстрым движением схватил девушку, одной рукой прижимая её руки к телу, а второй закрыв рот. Девушка даже не успела ничего сообразить, когда он аппарировал.
* * *
Гермиона ошарашено закрутила головой, почувствовав, что её отпустили. Вокруг было темно. Справа кто-то тихо дышал. Девушка рванулась на звук, но почувствовала лишь тонкий шёлк, ускользнувший из-под пальцев.
— Кто вы? Где я? — спросила девушка, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть.
— Предположим, в плену, — невидимый похититель разговаривал шепотом, что отметало возможность узнать его по голосу.
— Зачем? — спросила Гермиона. — Это как-то связано с Гарри?
— Как же вы мне все надоели со своим Поттером, — донеслось из темноты. — Вы не допускаете даже мысли о том, что молодую красивую девушку могут похитить только за то, что она молодая и красивая? Хорошие же у вас друзья.
Девушка охнула.
— Вы имеете ввиду, что изнасилуете меня? — в срывающемся голосе звучал неприкрытый ужас.
— Я способен на многое, но не унижусь до насилия над женщиной, — он перестал шептать, но Гермиона не могла понять, слышала ли она этот усталый голос раньше.
— Тогда что? Шантаж? Или вы думаете купить меня? — разъярилась девушка.
— Только если вам этого захочется, Гермиона.
Теперь он говорил тягуче, почти нежно, растягивая слова, обволакивая голосом.
— Малфой! — воскликнула девушка. — Вы за это ответите! Мои друзья вас из-под земли достанут!
Он моментально оказался сзади и сжал её локти, прижимая к бокам и не давая шевельнуться.
— Зовите меня Люциус, моя милая. Нам ведь предстоит провести вместе много приятных минут, — его губы были у самого её уха, и она чувствовала его дыхание у себя на щеке.
Гермиона рванулась, освобождаясь и упала на пол, не ожидая, что её отпустят.
— Ох, простите, мисс. Вам помочь подняться? — Малфой стоял совсем рядом, и наверное, даже протягивал руку.
Девушка выбросила ногу в его сторону и попала по чему-то жёсткому. Судя по сдавленному возгласу, ему было больно.
— Вы немного промахнулись, мисс. Так что можете не надеяться, что я передумаю.
Он что-то пробормотал, и девушка увидела синюю вспышку, и потеряла сознание.
* * *
Очнулась она на мягкой кровати. Вскочив, она откинула полог и оглядела комнату. Четыре стены без единого окна, завешенные чёрным шёлком. По полу разбросаны подушки, а сам пол покрыт мягким ковром. Потолок светился мягким зелёным светом. Девушка отошла от кровати и попыталась найти дверь. Тщетно. Ни малейшей щели.
Раздался хлопок, и Гермиона повернулась на звук. У стены стоял Малфой с подносом в руках. Почувствовав дразнящий аромат свежей выпечки, девушка вспомнила, что со вчерашнего обеда ничего не ела. Она мужественно сглотнула слюну и решила, что ничего из рук этого чистокровного сноба не примет.
Малфой подошёл к кровати, сел на край и с невозмутимым видом принялся есть булочку.
— Берите, — предложил он, указывая на поднос. — Вы здесь уже сутки, и до сих пор ничего не ели.
Гермиона нашла в себе силы сопротивляться манящему запаху и даже скривилась, изображая отвращение.
— Я не уверена, что люблю булочки с любовным зельем, — ответила она, нагло глядя в глаза похитителю.
— Как хотите. Но если вдруг проголодаетесь, то всегда можете попросить, — он улыбнулся. — Мне не хотелось бы стать свидетелем голодного обморока.
— Единственное, о чём я могу вас попросить, так это, чтобы вы отпустили меня, пока не произошло ничего непоправимого, — сказала девушка.
— Это одна из нескольких возможных просьб, которые я предпочту не выполнять.
— Из нескольких? — удивилась девушка. — И какие же ещё просьбы относятся к запретным?
— Ну, например, если вы попросите вас убить… — протянул Малфой.
— Убить? Почему я вдруг захочу умереть? — девушка шарахнулась в сторону, прижимая руки к лицу. — Вы собираетесь меня пытать? — ужаснулась она.
— Нет, ну что вы. Ни пытать, ни насиловать, ни убивать, я вас не собираюсь, — Люциус доел последнюю булочку и откинулся на кровати, наслаждаясь ошарашенным выражением лица Гермионы.
— А зачем тогда вы меня похитили?
— Для эстетического удовольствия.
Девушка несколько минут молчала, обдумывая его слова, а потом спросила:
— Вы полагаете, что я что-то вроде статуи?
— Нет, я полагаю, что вы очень привлекательная внешне молодая особа, на которую мне приятно смотреть, и которой я хотел бы обладать.
— Как-то не вяжется с вашим предыдущим заявлением, что вы не собираетесь меня насиловать, — съехидничала Гермиона.
— Я даже не буду пытаться, пока вы сами меня не попросите.
— Тогда вам придётся долго ждать, — Гермиона улыбнулась как можно более обворожительно. — Кстати, как ценному эстетическому экспонату мне полагаются условия для поддержания себя в приличном виде? Или вы последуете азкабанским традициям?
Ей показалось, что при упоминании магической тюрьмы, его лицо дрогнуло.
— Конечно, я предоставлю вам ванную комнату. Вот только, к сожалению, не смогу оставить вас там одну. Не люблю утопленников.
Малфой развёл руками в стороны, всем своим видом давая понять, что он бы и рад, но не может совладать со своими опасениями.
— Вы можете думать обо мне всё, что угодно. Возможно, в чём-то вы правы.
Он подошёл к стене, направил на неё палочку, и драпировки раздвинулись, открывая дверь. На двери не было ни ручки, ни замка. Люциус открыл её, просто толкнув, и Гермиона отметила про себя, что дверь качалась на петлях в обе стороны.
— Вы позволите? — спросила девушка, протискиваясь мимо Малфоя и кладя руку на дверь, намереваясь её закрыть.
— У вас минута, — сказал Люциус, отходя от двери. — Потом я начну волноваться.
Девушка постаралась уложиться в минуту, но еле успела застегнуть джинсы, как дверь распахнулась.
— Что-то вы долго, — сказал Малфой, оглядывая помещение.
Удовлетворившись осмотром, он протянул Гермионе что-то чёрное и пушистое. Девушка осторожно взяла протянутый свёрток и развернула ткань. Лёгкая, почти невесомая мантия приятным теплом окутывала руки.
— Вам придётся это надеть, — сказал Малфой, прикрывая за собой дверь.
— Вы не могли бы выйти, пока я переодеваюсь? — спросила Гермиона.
— Нет, мисс. Привыкайте к моему присутствию, — он улыбнулся. — Впрочем, вы можете раздеться в ванне, за занавеской.
Девушка осмотрела занавеску, подозревая подвох, потом закрыла ванну и залезла внутрь. Малфой проследил за её действиями, потом наколдовал себе стул и сел рядом с дверью.
— Не волнуйтесь, Гермиона. Я не имею привычки подглядывать за женщинами в ванной. Но в ваших интересах говорить со мной, пока вы скрыты занавеской. Чтобы я не опасался за вашу жизнь.
— Мне не о чем с вами говорить, сэр, — Гермиона положила на тумбочку кофту и джинсы. И испуганно охнула, когда Малфой призвал их к себе заклинанием. — Верните мои вещи! — крикнула девушка.
— Я не могу позволить вашей красоте прятаться за этими тряпками. Вы наденете мантию. Впрочем, если вы будете себя хорошо вести…
— Нет!
— Тогда вы их не получите, — мужчина направил на вещи палочку, и они исчезли.
Гермиона что-то прошипела и включила воду. Вся эта нелепая ситуация, совершенно нелогичная и невыносимая, казалась сном. Люциус Малфой — чистокровный сноб и аристократ, похитивший её в нескольких метрах от собственного дома, для “эстетического наслаждения”. Обитая шёлком комната, королевских размеров кровать, и не меньшая ванна, в которой сейчас пенится голубая ароматическая жидкость. Девушка не знала, смеяться ли над нелепостью ситуации, в которой любая другая на её месте, чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья, или плакать от бессилия, понимая невозможность побега и не веря в то, что кто-то может найти её здесь. Малфой выглядел очень уверенным в себе. Он вёл себя так, будто она здесь по собственной воле, не распускал руки, и пока ни разу не обозвал её грязнокровкой.
— Сэр, я передумала, — начала Гермиона, специально сделав паузу, и едва сдержала смех, когда похититель закашлялся. — Я хочу есть.
— Что бы вы хотели, Гермиона? — Люциус справился с собой и улыбнулся, оценив подначку.
— Я бы съела пиццу, — девушка была уверена, что Малфой даже не знает, что это такое. — С курицей и грибами.
Она опустилась в теплую воду по плечи и усмехнулась, представляя ошарашенное лицо мага.
— Вы уверены, что не хотите нормально поесть? Пицца — не лучшая еда для юного организма.
Гермиона удивлённо охнула, она не рассчитывала, что колдун, презирающий всё маггловское, может знать, что такое пицца.
Источник