Песня а она мне отвечает голова болит

Как-то по проспекту
С Манькой я гулял.
Фонарик нам в пол-света
Дорожку освещал.
И чтоб было весело
Нам с Манькою идти,
В кабачок Печерского
Решили мы зайти.

Захожу в пивную,
Садюся я за стол.
И бросаю кепи
Прямо я на пол.
Спрашиваю Маню:
«Что ты будешь пить?»
А она мне лепит:
«Голова болить».

«Не капай мне на мозги,
Что в тебе болить.
Ты скаже мне лучше,
Что ты будешь пить?
Пильзеньское пиво?
Самогон? Вино?
«Душистую фиалку»?
Али ничего?»

Выпили мы пива,
А потом по сто.
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне «Пильзень»
Голову забил,
О любовных чувствах
Я с ней заговорил.

«Дура бестолковая,
Чего еще ты ждешь?
Красивее парня
В мире не найдешь.
Али я не весел?
Али некрасив?
Аль тебе не нравится
Да мой аккредитив?

Ну, и черт с тобою,
Плевал я на тебя!
Раз меня не любишь –
Люби сама себя.
Кровь моя остыла,
Я сейчас уйду
И на Дерибасовской
Я дурочку найду,
И, клянусь, я ее до могилы
Не забуду никогда!»

Запрещенные песни. Песенник / Сост. А. И. Железный, Л. П. Шемета,
А. Т. Шершунов. 2-е изд. М.: Современная музыка, 2004.

Фрагменты песни цитируются в повести Александра Куприна “Яма” (написана в 1908-1914, действие происходит в Киеве в 1890-х гг.), в “Автобиографической повести” Александра Грина (глава опубл. в 1931, действие происходит в Одессе в 1896 г.; этот практически тот же вариант, что у Куприна), в повести Бориса Лавренева “Ветер” (1924, время действия – январь 1918, красный полк и присоединившейся к нему отряд атаманши Лельки оступает из района Херсона в Крым):

“Наутро выступили по Херсонской старой дороге к Днепру, на Алешковскую переправу.

Перед выступлением осмотрел Гулявин Лелькин отряд.

Тридцать человек, все на конях, кони сытые, крепкие, видно, из немецких колоний. Сами не люди-черти. Немытые, грязные, а на пальцах кольца с бриллиантами в орех, у всех часы золотые с цепочками, бекеши, френчи-с иголочки.

Строев пока смотрел отряд, все больше мрачнел, и открытое детское лицо осунулось, губы смялись брезгливой складкой.

Но когда, повернувшись, сказал Гулявин: “Лихая братва! В огонь и воду!” — промолчал Строев, ничего не ответил.

В Херсоне простояли два дня, ждали, пока лед отвердеет. И как только пришли в Херсон, рассыпались атаманшины всадники по всему городу, а вернулись к вечеру с полными седельными мешками.

А на другой день то же.

А вечером пьяные горланили “Яблочко” и дуванили добычу. И еще больше колец на черных пальцах, и — чего не было еще в гулявинском полку — матросы тоже приняли участие в дележе.

Не все, человек десять, не более. Соблазнились.

Ночью вернулся из города Строев и застал в штабе Василия и атаманшу. Сидела атаманша, расстегнувшись, перед бутылкой водки, блестели ярко атаманшины глаза, и тянула она высоким фальцетом:

Спрашу я Машу:
— Что ты будешь пить? —
А она говорить:
— Голова болить…

Повернулась к вошедшему Строеву, протянула стакан и крикнула:

— Выпей, красная девица! Что сопли пускаешь?”

ВАРИАНТЫ (9)

1. Как-то по проспекту

Несмотря на отсутствие каких-либо уголовных деталей, эта песня относится к
числу старых «классических» произведений уркаганского фольклора. Причём чисто
одесских. Упоминание о ней встречается ещё в романе Александра Куприна «Яма»,
где проститутка Катька говорит: «Эту песню поют у нас на Молдаванке и на Пересыпи
воры и хипесницы (1) в трактирах».

***
Как-то но прошпекту
С Манькой я гулял,
Фонарик нам в полсвета
Дорогу освещал,

И чтоб было весело
Вместе нам идти —
В кабачок Плисецкого (2)
Решили мы зайти.

Захожу в пивную,
Сажуся я за стол,
Стряхиваю пепел
Свой прямо я на пол, (3)

Спрашиваю Маньку:
— И шо ж ты будешь пить?
А она мне шепчет:
— Голова болить!

— Я ж тебя не спрашиваю,
Шо в тебе болить,
Я же ж тебя спрашиваю,
Шо ты будешь пить —

Пильзенское пиво,
Самогон, вино,
«Душистую фиалку»
Али ничего?

Выпили мы пива,
А потом — по сто,
И заговорили
Про это и про то,

А когда мне пильзень
В голову забил —
О душевных чувствах
Я с ней заговорил:

— Дура бестолковая,
И шо ж ещё ты ждёшь?
Красивее парня
Ты в мире не найдёшь!

Али я не весел,
Али не красив,
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и чёрт с тобою,
Люби сама себя!
Я нашёл другую —
Плевал я на тебя!

Кровь во мне застыла,
Я сейчас уйду —
И на Дерибасовской
Дурочку найду!

(1) Хипесница — уголовница, которая с подельниками «работает на хипес». Она завлекает
клиента для «любовных утех» в специально подобранное место, а затем партнёры разыгрывают
спектакль: уголовник врывается под видом разъярённого мужа, или жениха, или брата
(можно — с товарищами) в самый «пикантный» момент. Далее следует либо грубое вымогательство,
либо прямой грабёж с уверенностью, что пострадавший не станет сообщать в полицию,
чтобы не предавать огласке «пикантные детали».
(2) Варианты — «Печерского», «Мещерского».
(3) Вариант — «И кидаю шляпу / Прямо я на пол».

Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. С. 312-313.

2. Как-то по проспекту С Маней я гулял…

Как-то по проспекту
С Маней я гулял.
Фонарик на проспекте
Нам дорожку освещал.
И чтобы было весело
С Маней мне идти,
В кабачок Печерского
Решили мы зайти.

Захожу в пивную
И не гляжу на дол,
А бросаю бабки
Прямо я на стол.
Я спрашиваю: «Маня,
Что ты будешь пить?
Она мне отвечает:
«У меня голова болит».

«Не капай мне на мозги,
Что у тебя болит?
А же тебя, язва, спрашиваю,
Что ты будешь пить:
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
«Душистую фиалку»
Али ничего?»

Выпили мы пиво,
А потом по сто
И заговорили
Про это и про то,
А когда мне хмель
В голову вступил,
Я об нежных чувствах
С ней заговорил.

Я говорю: «Дура ты, Маня, дура,
Ну чего ж ты еще ждешь?
А лучше меня парня,
Право, Маня, не найдешь.
Али я не очень?
Али не красив?
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою,
Плевал я на тебя!
А я найду другую,
Люби сама себя!»
И кровь во мне взыграла,
Я ей все сказал,
Но после того случая
Я Маню не встречал.

Вторая половина куплетов повторяется

С фонограммы Дениса Жирнова, CD «В нашу гавань заходили корабли» № 2,
«Восток», 2001.

3. Как-то по проспекту…

Как-то по проспекту
С Маней я гулял.
Фонарик на полсвета
Дорогу освещал.
И чтоб было весело
Дальше нам идти,
В кабачок Мещерского
Решили мы зайти.

Захожу в пивную,
Выбираю стол
И бросаю кепи свой
Прямо я на пол.
Спрашиваю Маню:
— Что ты будешь пить?
Она мне отвечает,
Что голова болить.

— Я ж тебе не спрашиваю,
Что у те болить.
Я же тебе спрашиваю,
Что ты будешь пить:
Пильзенское пиво,
Самогон, вино,
«Душистую фиалку»
Или ничего?

Выпили мы пиво,
А потом по сто
И заговорили
Про это и про то,
А когда мне пильзень
В голову забил,
О любовных чувствах
Я заговорил:

— Дура бестолковая,
Чего еще ты ждешь?
Красивее парня
В мире не найдешь.
Или я не весел,
Или не красив?
Иль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою,
Плевал я на тебя!
Я найду другую,
Люби сама себя.
Отравлены все чувства,
Я сейчас уйду
И на Дерибасовской
Я дурочку найду.

В нашу гавань заходили корабли. Пермь: Книга, 1996.

4. Как-то по проспекту…

Как-то по проспекту
С Манькой я гулял,
Фонарик нам в полсвета
Дорожку освещал.
И чтоб было весело
С Манькой нам идти,
В кабачок Плисецкого
Решили мы зайти.

Захожу в пивную,
Сажуся я за стол
И кидаю шляпу
Прямо я под стол.
Спрашиваю Маньку:
– Что ты будешь пить?
А она зашаривает:
– Голова болить!

Я ж тебя не спрашиваю,
Что в тебе болить?
А я тебя спрашиваю,
Что ты будешь пить?
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
Душистую фиалку,
Али ничего?

Выпили мы пива,
А потом по сто
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне пельзень
В голову вступил,
О любовных чуйствах
Я с ней заговорил.

Дура бестолковая,
Чего ж ты еще ждешь?
Красивее парня
В мире не найдешь!
Али я не весел?
Али не красив?
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою!
Люби сама себя!
Я найду другую,
Плевал я на тебя!
Кровь во мне остыла,
Я сейчас уйду
И на Дерибасовской
Я дурочку найду!

Блатная песня. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.

5. Манька

Как-то по прошпекту
С Манькой я гулял,
Фонариком в полсвета
Дорогу освещал.
Шобы было весело
С Манькой нам идти,
В кабачок вечерний
Решили мы зайти.

Захожу в пивную,
Сажуся я за стол
И бросаю кепи
Перед ней на стол.
Спрашиваю Маньку:
«Шо ты будешь пить?»
А она мне леплет,
Шо [h]олова болит.
Спрашиваю Маньку:
«Шо ты будешь пить?»
А она мне леплет,
Шо [h]олова болит.

«Я ж тебе не спрашиваю,
Шо в тебе болит.
Я же тебе спрашиваю,
Шо ты будешь пить?
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
Душистую фиалку,
Али ничего?
Пельзенское пиво,
Само[h]он, вино,
Душистую фиалку,
Али ничего?»

Выпили мы пива,
Выпили по сто.
И за[h]оворили
Про это и про то.
А когда мне [h]олову
Самогон забил,
Про любовь и чувства
Я с ней за[h]оворил.
А когда мне голову
Само[h]он забил,
Про любовь и чувства
Я с ней заговорил.

«Дура, Манька, дура,
Чего ты еще ждешь?
Лучше в мире парня
Себе ты не найдешь.
Али я не весел?
Али некрасив?
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?
Али я не весел?
Али некрасив?
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Расшифровка фонограммы Валерия Власова, аудиокассета «Шансон ретро
архив», VETER Entertainment, 2005.Это уже попсня. Значком [h]
обозначены случаи, когда исполнитель произносит звук «г» на украинский
манер. В остальных случаях им произносится русский «г». В реальности так
не часто бывает: обычно в речи конкретного человека либо [h], либо
«г».

6. Как-то по бульвару…

Как-то по бульвару
С Манькой я гулял.
Фонарик нам карманный
Дорожку освещал.
И чтобы было весело
С Манькой до зари,
В кабачок Фанкони
Мы с Манькою зашли.

Захожу, как фраер,
И сажусь за стол,
И кидаю шляпу
Прямо я под стол.
Спрашиваю Маньку:
– Что ты будешь пить?
А она с подходочкой:
– Голова болит!

– Я ж тебя не спрашиваю,
Где в тебе болит!
А те, дура, спрашиваю:
Что ты будешь пить?
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
Беленькую водочку
Или ничего?

Выпили мы пиво,
А потом по сто.
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне пиво
В голову вступило,
О любовных чувствах
Я заговорил.

Дура бестолковая,
Чего ты еще ждешь?
Красивее фраера
В мире не найдешь!
Или я не весел,
Или не красив?
Иль тебе не нравится
Мой аккредетив?

Ну и черт с тобою!
Люби себя сама!
Я найду другую
И сведу с ума!
Кровь во мне остыла,
Я сейчас уйду
И на Дерибасовской
Красавицу найду!

Как на Дерибасовской… Песни дворов и улиц. Кн. 1 / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин, СПб.: Пенаты, 1996. С. 55-58.

Близкий вариант:

Трактирная

Как-то по бульвару
С Маней я гулял.
Фонарик нам карманный
Дорожку освещал.
И чтобы было весело
С Манькой до зари,
В кабачок Фанкони
Решили мы зайти.

Захожу я в “дюковку”,
И сажусь за стол,
И кидаю шляпу
Прямо я под стол.
Спрашиваю Маньку:
– Что ты будешь пить?
А она с походочкой:
– Голова болить!

– Я ж тебя не спрашиваю,
Где в тебе болит?!
А я тебя спрашиваю:
Что ты будешь пит?
Пльзенское пиво,
Самогон, вино,
Или же “фиалку”,
Или ничего?

Выпили мы пиво,
А потом по сто,
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне пиво
В голову вступило,
О любовных чувствах
Я заговорил.

Манька бестолковая,
Чего ты еще ждешь?
Красивее фраера
В мире не найдешь!
Или я не весел,
Или не красив?
Иль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою!
Люби себя сама,
Я найду другую
И сведу с ума!
Кровь во мне остыла,
Я сейчас уйду
И на Дерибасовской
Красавицу найду!

Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск:”Мангазея, 2001. (Хорошее
настроение).

7. Ах, пойду я к “дюковку”…

Ах, пойду я к “дюковку”,
Сядю я за стол,
Сбрасываю шляпу,
Кидаю под стол.
Спрасиваю милую,
Что ты будешь пить?
А она мне отвечать:
Голова болить.
Я тебе не спрасюю,
Что в тебе болить,
А я тебе спрасюю,
Что ты будешь пить?
Или же пиво, или же вино,
Или же фиалку, или ничего?

Из повести Александра Куприна “Яма” (написана в 1908-1914
гг.), поет проститутка Катька в борделе Анны Марковны. Время действия
– Киев 1890-х гг. Приводится по изд.: Куприн А.И. Собр. соч. в 6 т.
Т. 5. М.: Гослитиздат, 1958. С. 147. Перед песней
в повести такой текст:

“Но тут, к общему удивлению, расхохоталась толстая, обычно молчаливая
Катька. Она была родом из Одессы.
– Позвольте и мне спеть одну песню. Ее поют у нас на Молдаванке и на Пересыпи
воры и хипесницы в трактирах.
И ужасным басом, заржавленным и неподатливым голосом она запела, делая
самые нелепые жесты, но, очевидно, подражая когда-то виденной ею шансонетной
певице третьего разбора:”

8. Манька

Как-то по проспекту
С Манькой я гулял.
Фонарик в полсвета
Дорожку освещал.
И чтоб было весело
С Манькой нам идти,
В кабачок Печерского
Решили мы зайти.

Вот зашли в пивнушку,
Уселися за стол.
И кидаю кепку
Прямо я на пол.
Спрашиваю Маньку:
«Что ты будешь пить?»
А она наяривает:
«Голова болит».

Я ж тебя не спрашиваю
Что в тебя болит.
Я ж тебя спрашиваю
Что ты будешь пить:
Пельзенское пиво,
Самогон, вино,
Душистую фиалку
Али ничего?

Выпили мы пиво,
А потом – по сто.
И заговорили
Про это и про то.
А когда мне пельзень
В голову вступил,
Я о нежных чувствах
С ней заговорил.

Дура, Манька, дура,
Чего ж ты еще ждешь?
Лучше в мире парня,
Право, не найдешь!
Али я не весел,
Али не красив,
Аль тебе не нравится
Мой аккредитив?

Ну и черт с тобою!
Люби сама себя.
Я найду другую:
Плевал я на тебя!
Кровь во мне остыла.
Я сейчас пойду
И на Дерибасовской
Дурочку найду!

Песни нашего двора / Авт.-сост. Н.В. Белов. Минск: Современный литератор,
2003. (Золотая коллекция).

9. Вот вхожу я в Дюковку…

Вот вхожу я в Дюковку,
Сяду я за стол;
Скидываю шапку,
Кидаю под стол;
И в тебе я спрашиваю:
И что ты будешь пить?
А она мне отвечает:
Галава болыть!
Я ж в тебе не спрашиваю,
Що в тебе балыть,
А я в тебе спрашиваю:
Що ты будешь пить?
Альбо же пиво, альбо ж вино,
Альбо же “Фиалку”, альбо нычево!

А. Грин “Автобиографическая повесть”, глава “Одесса”, впервые глава опубликована в журнале “Звезда”, 1931, №3; цит. по изд.: Грин А. Джесси и Моргиана. Л.: Лениздат, 1966. С. 54-55. По сюжету 16-летний автобиографический герой Грина приезжает из Вятки в Одессу, поступает учеником на пароход и узнает от матросов несколько песен, включая эту.