Штирлиц у вас голова не болит

«Семна́дцать мгнове́ний весны́» — многосерийный художественный телефильм режиссёра Татьяны Лиозновой. Снят по одноимённому роману Юлиана Семёнова.

Цитаты[править]

•  — Мюллер бессмертен, как бессмертен в этом мире сыск. (Шелленберг, 9 серия)
•  — Нас всех губит отсутствие дерзости в перспективном видении проблем. (Штирлиц, 8 серия)
•  Штирлиц никогда не торопил события. Выдержка, считал он, оборотная сторона стремительности. Все определяется пропорциями: искусство, разведка, любовь, политика.
•  — Ясность — это одна из форм полного тумана. (Мюллер, 10 серия)
•  — …У меня есть коньяк. Хотите выпить?
  — Спасибо. У меня тоже есть коньяк.
  — Зато, вероятно, у вас нет салями.
  — У меня есть салями.
  — Значит, мы с вами хлебаем из одной тарелки. (генерал в вагоне — Штирлиц, 7 серия)
•  — Так они могут опознать только рейхсфюрера. Ваша форма их сбивает.
  — Какая форма?
   — Ваша генеральская форма.
   — Ничего, не собьёт. Что мне, голым, что ли, сидеть здесь?! (Штирлиц — Мюллер, 10 серия)
•  — Штирлиц! (пауза) А вас я попрошу остаться. Еще на одну минуту. Теперь ответьте мне на один вопрос. Где пастор Шлаг, дорогой Штирлиц?
  — Вот с этого и надо было начинать.
  — Мне лучше знать, с чего начинать! Я понимаю, что вы переволновались, но всё-таки не следует забывать такт! (Мюллер — Штирлиц, 10, 11 серия)
•  — Не зарывайтесь, Штирлиц! Не зарывайтесь. Я всё-таки старше вас — и по званию, и по возрасту. (Мюллер — Штирлицу, 11 серия)
•  — Воистину: куришь американские сигареты — скажут, что продал родину. (Шелленберг, 4 серия)
•  — Вы ошиблись номером, дружище. Вы ошиблись номером. Вы ошиблись.
  — Да. Я ошибся. (гестаповец в Берне — Плейшнер, 9 серия)
•  — Вы слишком много знаете. Вас будут хоронить с почестями после автомобильной катастрофы. (Шелленберг, 9 серия)
•  — Если вас собьют (на войне всё может быть), вы обязаны сжечь это письмо еще до того, как успеете отстегнуть лямки парашюта.
  — Я не смогу сжечь письмо до того, как отстегну лямки парашюта, оттого что меня будет тащить по земле. Но первое, что я сделаю, отстегнув лямки, так это сожгу письмо.
  — Хорошо, согласимся на этот вариант. (Вольф — лётчик, 5 серия)
•  — Маленькая ложь рождает большое недоверие. (Шелленберг, 4 серия)
•  — Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно. (Мюллер, 9 серия)
•  — Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели. (Штирлиц, 7 серия)
•  — У вас болят почки?
  — Нет.
  — Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках. (фрау Заурих, 1 серия)
•  — Адъютант очень нужен. Он вроде красивой охотничьей собаки. И поговорить можно между делом, и, если хороший экстерьер, другие охотники завидуют. (Шелленберг, 4 серия)
•  — Я буду играть защиту Каро — Канн, только вы мне не мешайте, пожалуйста. (фрау Заурих, 2 серия)
•  — Когда о нас, математиках, говорят как о сухарях — это ложь! В любви я — Эйнштейн! (Дама с лисой, 12 серия)
• Истинный ариец. Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам рейха. Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел. (из характеристики)
•  — Я достану вам хороших рыбных консервов. Каких вы хотите?
  — Я люблю в масле.
  — Я понимаю. Какого производства: нашего или…
  — Или! Пусть это не патриотично, но я предпочитаю продукты и питье, сделанные в Америке или во Франции. (Штирлиц — Клаус, 2 серия)
•  — Я люблю молчунов. Если друг — молчун, так это друг, а если враг, так это враг. Я уважаю их. (Мюллер, 3 серия)
•  Он спал глубоко и спокойно, но ровно через 20 минут он проснётся. Это тоже одна из привычек, выработанная годами. (8 серия)
•  — Люди выдумали радио для того, чтобы его слушать. (Штирлиц, 1 серия)
•  — Cамые счастливые люди на земле те, которые могут вольно обращаться со временем, ничуть не опасаясь за последствия. (1 серия)
•  — Хайль Гитлер!
  — Да ладно вам. У меня и так в ушах звенит.
  — Я не понимаю.
  — Бросьте! Всё вы прекрасно понимаете. (Штирлиц — Мюллер,11 серия)
•  — Полная смена караула. Надо же, у Дитриха были веснушки, а я этого не замечал. (Шелленберг, после расстрела офицеров для особых поручений, 4 серия)
•  — Уберите этот камуфляж (Борман, 7 серия)
•  — Бригадефюрер, мне нужно сказаться больным, (а я действительно болен), и взять отпуск на 10 дней, иначе я сдам.
  — Что случилось?
  — Не падайте в обморок, но мы все под колпаком у Мюллера. (Штирлиц — Шелленбергу, 11 серия)
•  — Рад видеть вас, чертей. Опять затеваете какое-нибудь очередное коварство?
  — Затеваем, отчего же нет?
  — С вашим коварством какое наше сравнится. Мы просто ангелы небесные по сравнению с вами.
  — Хе-хе-хе… Это со мной? Ну, впрочем, приятно, когда тебя считают дьяволом. Люди умирают, память о них остается. Пусть даже такая память… Хе-хе… (Мюллер — Шелленбергу и Штирлицу, 4 серия)
•  — Они думают, если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Хорошо бы мне стать заместителем Гиммлера. Или вообще пробиться в фюреры. Хайль Штирлиц. Я становлюсь брюзгой?
   — Ничего, тебе идёт. (Штирлиц — Эрвин, 3 серия)
•  — Трудно стало работать. Развелось много идиотов, говорящих правильные слова (Штирлиц)
•  — Это не ерунда, это совсем даже не ерунда, дружище Биттнер. (Мюллер, 10 серия)
•  — У вас голова не болит?
  — От забот?
  — От давления. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
•  — Что вы такой сердитый?
  — Это ли я сердитый? Вы же знаете, я сердитый гораздо мрачнее. (Штирлиц — Шелленберг, 4 серия)
•  — Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке. (Мюллер, 3 серия)
•  — Ну и память у тебя.
  — А ты на свою жалуешься?
  — Пью йод.
  — А я пью водку.
  — Ты генерал, тебе можно пить водку. А нам где деньги взять?
  — Бери взятки.
  — И попадёшь к твоим костоломам. Лучше я буду пить йод.
  — А я с удовольствием променял бы свою водку на твой йод.
  — Что, много работы?
  — Пока да. А скоро её совсем не будет. (сыщик крипо — Мюллер, 10 серия)
•  — Обычная пропагандистская шумиха. Можете не переводить. (Гиммлер — Шелленбергу, 1 серия)
•  — Если бы это было летом, если бы у нас был доберман-пинчер, если бы у нас была перчатка той женщины, если бы доберман-пинчер сразу взял след… (сыщик крипо, 10 серия)
•  — Что это вас на эпитеты потянуло? С усталости? Оставьте эпитеты нашим партийным бонзам. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: он встретился, она сказала, он передал. (Мюллер, 3 серия)
•  — Я не верю в это, а, впрочем, покажите. Мне как-то показывали, но я не верю этому.
  — Правую ладонь положите вдоль черепа, а левую на затылок. Глаза нужно закрыть.
  — Я закрою глаза, а вы меня шандарахнете чем-нибудь по голове, как Холтоффа.
  — Если вы предложите мне изменить родине, я это сделаю. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
•  — Штирлиц идёт по коридору.
  — Что?
  — Штирлиц идёт по коридору.
  — По какому коридору?
  — По нашему коридору.
  — А куда он идёт?
  — Не знаю. Голос за кадром: Штирлиц шёл к Мюллеру… (Шольц — Мюллер, 9 серия)
•  — Как там у Пушкина было? «Ай да Пушкин, ай да сукин сын»? Ай да Штирлиц. (Штирлиц)
•  — Всё настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала.
  — А может, он хитрый профессионал?
  — Хитрый профессионал не поехал бы в приют. (пауза) Хитрый профессионал не поехал бы в приют, чёрт побери!!! (Мюллер — сыщик крипо, 10 серия)
•  — Умирать страшно в одиночку. Скопом — пустяки, даже пошутить можно. (Генерал в вагоне, 7 серия)
• — Приказывают — умирать. Нет еще таких приказов — жить, сдаваясь врагу. Не научились писать, ни в одной армии мира. (Генерал в вагоне, 7 серия)
• — Я завещал детям: будь проклята любая демократия в нашем Рейхе. Всякая демократия в нашей стране чревата только одним: диктатурой мелких лавочников. Чем больше мы имеем свобод, тем скорее нам хочется СС, тайной полиции, концлагерей, всеобщего страха. Только тогда мы чувствуем себя спокойными. Не нужно отстаивать своей точки зрения на судьбы родины. Никакой ответственности. Только подними руку в честь того, кто этим занимается за тебя, только крикни: «Хайль Гитлер!» — и все сразу станет понятно. Никаких волнений. (Генерал в вагоне, 7 серия)
•  — Определенно я вас где-то видел.
  — Когда вы вручали мне Железный крест, вы сказали, что у меня лицо профессора математики, а не шпиона.
  — М-да… Ну, теперь у вас лицо шпиона, а не профессора. (Борман — Штирлиц, 7 серия)
•  — Все боятся получить взбучку от старика Мюллера! А я хоть раз в жизни кому-нибудь давал взбучку, а? Я старый добрый человек, про которого распускают слухи. Ваш красавец шеф злей меня в тысячу раз. Просто он научился в своих университетах улыбаться и говорить по-французски. А я до сих пор не знаю, как надо есть яблоко — резать его, или есть так, как принято у меня дома: целиком. С косточкой. (Мюллер — Штирлиц, 9 серия)
•  — …Золото Бормана, золото партии — оно не для вшивых агентов и перевербованных министерских шофёров… а для сотен тысяч интеллектуалов, которые по прошествии времени поймут, что нет в мире иного пути, кроме национал-социализма… Золото партии — это мост в будущее, это обращение к нашим детям, к тем, кому сегодня месяц, год, три. Тем, кому сейчас десять, мы не нужны — ни мы, ни наши идеи; они нам не простят голода и бомбежек. А вот те, которые сейчас еще ничего не смыслят, будут говорить о нас, как о легенде! А легенду надо подкармливать! Надо создавать тех сказочников, которые переложат наши слова на иной лад, тот, которым будет жить человечество через двадцать лет. Как только где-нибудь вместо слова «здравствуйте» произнесут «хайль!» в чей-то персональный адрес, знайте: там нас ждут, оттуда мы начнём своё великое возрождение. (Мюллер, 11 серия)
•  — Помните: Мюллер-гестапо — старый усталый человек, который хочет спокойно дожить свои годы на маленькой ферме с голубым бассейном. И ради этого я готов сейчас поиграть в активность. (Мюллер, 11 серия)
•  — …И отдайте себе отчет в том, как я вас перевербовал: за пять минут и без всяких фокусов. Хе-хе-хе! (Мюллер, 11 серия)
•  — Многие шавки фюрера скоро побегут отсюда — и попадутся. А вот когда в Берлине будет грохотать русская канонада и солдаты будут драться за каждый дом, вот тогда отсюда можно будет уйти, не хлопая дверью. Уйти и унести тайну золота. (Мюллер, 11 серия)
•  — Что случилось за те двое суток, что меня не было? Перевернулся мир? На землю сошёл бог? Кальтенбруннер женился на еврейке? (Штирлиц, 8 серия)
•  — Остановить большевиков, не пустить их в Европу. Лично я вижу свой долг только в этом, именно в этом. (Вольф, 8 серия)
•  — Хотите, сыграем в шахматы?
  — Габи, как шахматный партнёр вы меня не интересуете. (Габи — Штирлиц, 3 серия)
•  — А вы мне погадайте.
  — Что бы вы хотели узнать?
  — Например, когда кончится война.
  — Она уже кончилась.
  — Да?
  — В известном смысле — да. Если бы мы это поняли раньше, было бы лучше для нас всех. (Штирлиц — фрау Заурих, 6 серия)
•  — Вы что, совсем не пьёте?
  — Боюсь, что вам известен мой любимый коньяк.
  — Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю. Только о нём я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных. (Мюллер — Штирлиц, 10 серия)
•  — Не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе. Я игрок, а не болван. (Штирлиц — Мюллеру, 11 серия)
•  — Как думаешь рожать, малыш?
   — Кажется, нового способа еще не изобрели.
   — …Понимаешь, женщины кричат во время родов.
  — Я думала, они поют песни.
  — Они кричат на родном языке… Так что ты будешь кричать «Мамочка!» по-рязански.
  — …Буду кричать по-немецки.
  — Можешь добавлять немного русской брани, только обязательно с берлинским акцентом. (Штирлиц — Кэт, 3-я серия)
•  — Рейхсфюрер, сейчас весна сорок пятого, а не осень сорок первого.
  — Благодарю за напоминание, Вальтер. Я, представьте, каждый день заглядываю в календарь. По утрам. (Шелленберг — Гиммлер, 1-я серия)
•  — Разведчик или сдается сразу, или не сдается вовсе, за исключением редких случаев, после применения особых методов головорезами Мюллера. (Шелленберг)
•  — Человек, который отсутствует, всегда неправ… Никто так быстро не теряет профессионализма, как политик, лишенный власти. (Краузе, 11 серия)
•  — Политика предполагает забвение ваших терминов: Христос, антихрист, добро, зло. Политика предполагает точное соблюдение баланса силы. (Краузе, 11 серия)
•  — Поклянись!
   — Чтоб я сдох! Иди, начерти пару формул. (Женщина в ресторане — Штирлиц, 12 серия)
•  — Среди рабов нельзя быть свободным. Так не лучше ли быть самым свободным среди рабов? (Клаус, 2-я серия)
•  — Они перекрывают дороги на восток и на юг. Логично, если рассчитывать на дилетантов, которые не знают Германии, а я знаю Германию. Хвастун. Почему хвастун? Если бы я не знал Германии, я бы повез Эрвина здесь, а я повез его через Ней-Кельн. Молодец, Штирлиц. (Штирлиц, 3 серия)
•  — Смерть от жизни отличается двумя факторами: объемом и движением. Живой обитает в закрытом помещении значительно большем, чем гроб, и имеет возможность это помещение, называемое домом, семейным очагом, клиникой для душевнобольных, бардаком, парламентом, время от времени покидать или, наоборот, посещать. Вся разница. («итальянец», 9-я серия)
•  — Отказ от своего мнения всегда дурно пахнет. (Мюллер, 9-я серия)
•  — У нас все были в СС. (Вольф)
•  — Для того, чтобы побеждать врага, нужно знать его идеологию, не так ли? А учиться этому во время боя — обрекать себя на поражение. (Штирлиц, 10-я серия)
•  — Я всегда держал исполнительных и глупых секретарей. (Мюллер, 11 серия)
•  — Очень легко советовать другим — будь честным. А поодиночке каждый старается свою нечестность вывернуть честностью. (Мюллер, 3-я серия)
•  — Полька, а какого великана родила.
   — Она не полька.
   — А кто же она, русская, чешка?
   — По паспорту она немка, у нее в пальто нашли паспорт на имя Кэтрин Кинн.
   — Может, чужое пальто.
   — Может быть.
   — Вы позвоните в гестапо или это сделаю я?
   — Вы позвоните, только попозже. У нас еще много работы. (врачи в Шарите, 4-я серия)
• Из всех людей на планете я больше всех люблю стариков и детей. (Штирлиц, 6-я серия)
•  — Критиковать и злобствовать всегда легче. Выдвинуть разумную программу действий — значительно труднее. (Штирлиц, 1-я серия)
• — Я просил несколько дней записывать его разговоры с нашими людьми. Те, кому я безусловно верю, открыто говорят друг другу о трагизме положения, тупости наших военных, кретинизме Риббентропа, о болване Геринге и о том страшном, что ждёт нас всех, если русские ворвутся в Берлин. А Штирлиц отвечает: «Ерунда, всё хорошо. Дела развиваются нормально». Любовь к родине и фюреру заключается не в том, чтобы слепо врать друзьям по работе. Я спросил себя: «А не болван ли он?» У нас ведь много тупиц, которые бездумно повторяют абракадабру Геббельса.
  Нет, он не болван. Тогда почему же он не искренен? Он или никому не доверяет, или чего-то боится, или что-то затевает и хочет быть кристально чистым. (Кальтенбруннер, 2-я серия)

Цитаты о фильме[править]

Источники[править]

См. также[править]

• Весна (значения)