У прокуратора болела голова
(Ïî ìîòèâàì ðîìàíà Ì.À. Áóëãàêîâà “Ìàñòåð è Ìàðãàðèòà”)
Ïîíòèé Ïèëàò ïðîêóðàòîð Èóäåè, ãðîçíî îáðàùàÿñü ê àðåñòîâàííîìó Èåøóà, çàãîâîðèë ïî-ãðå÷åñêè:
“-Òàê ýòî òû ñîáèðàëñÿ ðàçðóøèòü çäàíèå õðàìà è ïðèçûâàë ê ýòîìó íàðîä?”
Òóò àðåñòàíò îïÿòü îæèâèëñÿ è îòâåòèë:
“-ß, èãåìîí, íèêîãäà â æèçíè íå ñîáèðàëñÿ ðàçðóøèòü çäàíèå õðàìà è íèêîãî íå ïîäãîâàðèâàë íà ýòî áåññìûñëåííîå äåéñòâèå….
-Ìíîæåñòâî ðàçíûõ ëþäåé ñòåêàåòñÿ â ýòîò ãîðîä ê ïðàçäíèêó… ãîâîðèë ìîíîòîííî ïðîêóðàòîð…. – Òû, íàïðèìåð, ëãóí. Çàïèñàíî ÿñíî: ïîäãîâàðèâàë ðàçðóøèòü õðàì. Òàê ñâèäåòåëüñòâóþò ëþäè”.
-“Ýòè äîáðûå ëþäè,” çàãîâîðèë àðåñòîâàííûé, – “íè÷åìó íå ó÷èëèñü è âñå ïåðåïóòàëè, ÷òî ÿ ãîâîðèë. ß âîîáùå íà÷èíàþ îïàñàòüñÿ, ÷òî ýòà ïóòàíèöà áóäåò ïðîäîëæàòüñÿ î÷åíü äîëãîå âðåìÿ.” âñå èç-çà òîãî, ÷òî Ëåâèé Ìàòâåé íåâåðíî çàïèñûâàåò çà ìíîé. “Íî ÿ îäíàæäû çàãëÿíóë â åãî ïåðãàìåíò ñ ýòèìè çàïèñÿìè è óæàñíóëñÿ. Ðåøèòåëüíî íè÷åãî èç òîãî, ÷òî òàì çàïèñàíî, ÿ íå ãîâîðèë”.
 ýòî óòðî ó ïðîêóðàòîðà íåñòåðïèìî áîëåëà ãîëîâà. È ãëÿäÿ íà àðåñòîâàííîãî ìóòíûìè ãëàçàìè, îí ìó÷èòåëüíî âñïîìèíàë, çà÷åì îí çäåñü, è êàêèå åùå âîïðîñû îí äîëæåí çàäàòü . Íåìíîãî ïîðàçìûñëèâ, îí ïðîèçíåñ:
– “À âîò ÷òî òû âñå òàêè ãîâîðèë ïðî õðàì â òîëïå íà áàçàðå?” õðèïëûì ãîëîñîì ñïðîñèë áîëüíîé ïðîêóðàòîð è çàêðûë ãëàçà.
Êàæäîå ñëîâî àðåñòîâàííîãî ïðè÷èíÿëî Ïîíòèþ Ïèëàòó ñòðàøíóþ áîëü è êîëîëî â âèñîê. Íî àðåñòîâàííûé, òåì íå ìåíåå, âûíóæäåí áûë îòâåòèòü: “-ß, èãåìîí, ãîâîðèë, ÷òî ðóõíåò õðàì ñòàðîé âåðû è ñîçäàñòñÿ íîâûé õðàì – èñòèííîé. Ñêàçàë òàê, ÷òîáû áûëî ïîíÿòíåé.
-Çà÷åì æå òû, áðîäÿãà, ñìóùàë íàðîä, ðàññêàçûâàÿ ïðî èñòèíó, î êîòîðîé íå èìååøü ïðåäñòàâëåíèÿ? ×òî òàêîå èñòèíà?”  ÷åì îíà?-  òóïîé âñïûøêå ÿðîñòè çàêðè÷àë Ï. Ïèëàò, âûçâàííîé íå ñòîëüêî ñëîâàìè àðåñòîâàííîãî, ñêîëüêî íåâûíîñèìîé áîëüþ, ðàñêàëûâàþùåé åãî ãîëîâó. Ïðè ýòîì åìó ñíîâà ïîìåðåùèëàñü ÷àøà ñ ÷åðíîé æèäêîñòüþ.
“-ßäó ìíå, ÿäó.”- ñòó÷àëî â åãî âèñêàõ, ïðè÷èíÿÿ íåâûíîñèìóþ áîëü.
Ïðåîäîëåâàÿ ýòî âèäåíèå è ýòó àäñêóþ áîëü, îí çàñòàâèë ñåáÿ âíîâü óñëûøàòü ãîëîñ àðåñòîâàííîãî, êîòîðûé ãîâîðèë:
“-Èñòèíà, ïðåæäå âñåãî â òîì, ÷òî ó òåáÿ áîëèò ãîëîâà, è áîëèò òàê ñèëüíî, ÷òî òû ìàëîäóøíî ïîìûøëÿåøü î ñìåðòè. Òû íå òîëüêî íå â ñèëàõ ãîâîðèòü ñî ìíîé, íî òåáå òðóäíî äàæå ãëÿäåòü íà ìåíÿ.” Íî ìó÷åíèÿ òâîè ñåé÷àñ êîí÷àòñÿ. Íó âîò âñå è êîí÷èëîñü, è ÿ ýòîìó íåñêàçàííî ðàä,- áëàãîæåëàòåëüíî ïîãëÿäûâàÿ íà Ï. Ïèëàòà, çàêëþ÷èë àðåñòîâàííûé.
-Íî åñòü åùå è äðóãàÿ èñòèíà, î êîòîðîé ÿ ãîâîðèë â òîëïå íà áàçàðå, ïðîäîëæàë Èåøóà.- Îíà â òîì, ÷òî ëþäè èçáðàëè ïàãóáíûé ïóòü ðàçâèòèÿ. Ëþäè çàõîòåëè áûòü íåçàâèñèìûìè, âìåñòî òîãî, ÷òîáû áûòü âî âçàèìîñâÿçè, êàê åäèíîå öåëîå äðóã ñ äðóãîì, ñ îêðóæàþùåé ïðèðîäîé è Áîãîì. Îòäåëèâøèñü îò åäèíîãî öåëîãî, ãàðìîíè÷íî ñâÿçûâàþùåãî ëþäåé ñ ïðèðîäîé è Áîãîì, îíè ìå÷òàþò è ïûòàþòñÿ íàéòè ñìûñë è ãàðìîíèþ êàæäûé â ñâîåì ìèðêå, à òàêæå â ñîâîêóïíîñòè âñåõ èõ èíäèâèäóàëüíûõ ìèðêîâ, ñîñòàâëÿþùèõ ãîñóäàðñòâî. Âñå ýòè ìèðêè î÷åíü ñèëüíî îãðàíè÷åíû íåñîâåðøåíñòâîì ëþäñêîãî âîñïðèÿòèÿ è äàëåêè îò èñòèííîñòè åäèíîãî öåëîñòíîãî áîæåñòâåííîãî ìèðà. Êàæäûé òàêîé ìèðîê îêðàøåí öåëîé ãàììîé èíäèâèäóàëüíûõ ÷óâñòâ è ýìîöèé, òàêèõ êàê ñòðàõ, çàâèñòü, çëîáà, îáèäà, ýãîöåíòðèçì, æàæäà âëàñòè.
Ï. Ïèëàòà ïîðàçèëè ñëîâà àðåñòîâàííîãî. Îí ïðèâûê, ÷òî ñ íèì ãîâîðÿò ïî÷òèòåëüíî è óâàæèòåëüíî, ïûòàÿñü óãàäàòü, ÷òî îí õî÷åò îò íèõ óñëûøàòü. À ýòîò áðîäÿãà âåäåò ñåáÿ òàê, êàê áóäòî ïåðåä íèì íå âåëèêèé è âñåñèëüíûé ïðîêóðàòîð èóäåè, ëþáîé êàïðèç êîòîðîãî ìîæåò ëèøèòü åãî æèçíè, à îäèí èç ïðîñòîëþäèíîâ íà áàçàðíîé ïëîùàäè.
Îøåëîìëåíèå è óäèâëåíèå îò íåñëûõàííîé äåðçîñòè çàñòàâèëè Ï. Ïèëàòà íà ìãíîâåíèå çàáûòü î ìó÷èòåëüíîé ãîëîâíîé áîëè. Íî êîãäà îí î íåé âñïîìíèë, òî áûë ñíîâà ïîðàæåí è óäèâëåí, òàê êàê ãîëîâíàÿ áîëü ïðîøëà è ïåðåñòàëà åãî ìó÷èòü.
Êðóòî, èñïîäëîáüÿ Ïèëàò áóðàâèë ãëàçàìè àðåñòîâàííîãî. È â ýòèõ ãëàçàõ óæå íå áûëî ìóòè, à åãî ìîçã ñòàë ñïîñîáåí àäåêâàòíî âîñïðèíèìàòü äåéñòâèòåëüíîñòü. Åãî ìîçã ëèõîðàäî÷íî ðàáîòàë, íî Ï. Ïèëàò âñå íèêàê íå ìîã ïîíÿòü, ïî÷åìó ýòîò ÷åëîâåê ïðîáóæäàåò â åãî ñîçíàíèè íîâûå ÷óâñòâà è ÷òî – òî ïîõîæåå íà èíòåðåñ ê åãî óòîïè÷åñêèì ñëîâàì.
Îáëàäàÿ àáñîëþòíîé âëàñòüþ, îí ëåãêî ìîã â ëþáîå âðåìÿ ñîáðàòü äåñÿòêè ó÷åíûõ ôèëîñîôîâ ñî âñåìè èõ ðàçíîîáðàçíûìè êîíöåïöèÿìè. Òîëüêî åìó ýòî ñîâåðøåííî áûëî íå íóæíî. Îí ñ÷èòàë ñåáÿ çäðàâîìûñëÿùèì ÷åëîâåêîì, à âñåõ ýòèõ ëþäåé, çàíèìàþùèõñÿ ñïîðàìè è äîêàçàòåëüñòâàìè ïðàâîòû ñâîèõ èäåé, áåñïîëåçíûìè áåçäåëüíèêàìè, âñþ æèçíü êîïàþùèìèñÿ â ñâîèõ ðóêîïèñÿõ, íèêàê íå âëèÿþùèõ íà ðåàëüíóþ æèçíü. Ñàì æå îí òâåðäî çíàë è íåïîêîëåáèìî áûë óâåðåí, ÷òî åäèíñòâåííûìè öåííîñòÿìè â ýòîì ìèðå, âëèÿþùèìè àáñîëþòíî íà âñå, ÿâëÿþòñÿ âëàñòü è ñèëà. Ýòèì îí îáëàäàåò â ïîëíîé ìåðå.
Íî âîïðåêè ýòîìó òâåðäîìó óáåæäåíèþ, åìó ïî÷åìó-òî èìåííî â ñïîðå çàõîòåëîñü ïîáåäèòü ýòîãî íåçàäà÷ëèâîãî ôèëîñîôà. Îí áûë óâåðåí, ÷òî ïîáåäèò åãî âñåãî îäíîé ëèøü ôðàçîé, êîãäà òîò çàêîí÷èò ñâîé ìîíîëîã. Îí çàñòàâèò åãî îòâåòèòü íà îäèí âîïðîñ: ÷òî ïåðåâåñèò, åñëè áðîñèòü íà îäíó ÷àøó âåñîâ âñå ðàçíîîáðàçíûå ôèëîñîôñêèå òåîðèè, âìåñòå ñ åãî ñîáñòâåííîé, à ñ äðóãîé ñòîðîíû åãî, Ïèëàòà, âëàñòü è ñèëó? Ðåøèâ òàê, îí äàë àðåñòîâàííîìó çàêîí÷èòü ñâîþ ðå÷ü, êîòîðûé ïðîäîëæàë:
– È â êàæäîì ýòîì ìèðêå ãîñïîäñòâóåò ìîãóùåñòâåííàÿ ëîæü.  ýòèõ ìèðêàõ ïëà÷, áîëü è ñìåðòü ëþäè âîñïðèíèìàþò êàê áåçóñëîâíîå çëî. Íå ñïîñîáíûå àäåêâàòíî âîñïðèíèìàòü äåéñòâèòåëüíîñòü ëþäè ñòðîÿò ñâîþ æèçíü íà îñíîâàíèè òîãî, ÷òî êàæåòñÿ èì äîáðîì, èëè çëîì. Ïîñòîÿííî íåäîóìåâàþò, ïî÷åìó Áîã íå ïðèíèìàåò ñòîðîíó èõ äîáðà è äîïóñêàåò â ìèðå çëî. Îáâèíÿÿ Åãî â ðàâíîäóøèè è áåçäåéñòâèè îíè íå ñïîñîáíûå óâèäåòü è îöåíèòü âñþ äîáðîòó, âåëè÷èå, êðàñîòó è ãàðìîíèþ ãðàíäèîçíîãî ïîëîòíà åäèíîãî áîæåñòâåííîãî ìèðà. Ïîýòîìó ñâîèìè ìûñëÿìè, äåéñòâèÿìè è ïîñòóïêàìè, îñíîâàííûìè íà ñòðàõå, çàâèñòè, ëæè, íàñèëèè ëþäè ñàìè âíîñÿò äèñãàðìîíèþ â ýòîò åäèíûé ìèð.
À Áîã, ñîïîñòàâëÿÿ âñÿêèé âûáîð ëþäåé ñ ìèëëèîíàìè äðóãèõ ïðè÷èí è ñëåäñòâèé, äîïóñêàåò ëþäñêîå çëî, ÷òîáû ïðåäîòâðàòèòü åùå áîëüøåå â ïðåäåëàõ âñåãî òâîðåíèÿ. Èáî êàæäûé ëþäñêîé ïîñòóïîê, êàê â êàëåéäîñêîïå, ìåíÿåò âñþ êàðòèíó ìîçàèêè åäèíîãî ìèðà. È êàæäûé ìåëü÷àéøèé ýëåìåíò ýòîé ìîçàèêè, íåçàâèñèìî îò òîãî, êàê åãî îöåíèâàþò ñàìè ëþäè, çàñëóæèâàåò òîëüêî òîãî ñîñòîÿíèÿ, â êîòîðîì îí íàõîäèòñÿ.
Çàìåíÿÿ âîñïðèÿòèå ðåàëüíîãî ìèðà ñâîèìè èíäèâèäóàëüíûìè ìèðêàìè, ëþäè íà÷èíàþò âñå îöåíèâàòü è âçâåøèâàòü, îáúÿâëÿÿ ÷òî-òî õîðîøèì, à ÷òî-òî ïëîõèì, ÷òîòî äîáðîì, à ÷òîòî çëîì. Ëþäè íå ìîãóò çíàòü îá èñòèííîì ïðåäíàçíà÷åíèè ñóòè è öåííîñòè ñîáûòèé è ÿâëåíèé. Îïðåäåëÿÿ, ÷òî òàêîå äîáðî è ÷òî òàêîå çëî, ëþäè ñòàíîâÿòñÿ ñóäüÿìè, õîòÿ íå ìîãóò è íå èìåþò ïðàâà èìè áûòü, òàê êàê ñïîñîáíû îöåíèòü ëèøü êðàòêîâðåìåííîå ñîáûòèå íàñòîÿùåãî, íî íå ñïîñîáíû îöåíèâàòü ìíîãî÷èñëåííûå ñëåäñòâèÿ ïîñëåäóþùèõ ñîáûòèé, íàíèçàííûõ íà îñü âðåìåíè. Ïî ýòîìó, äîáðî ñäåëàííîå ñåãîäíÿ äëÿ ñåáÿ, äëÿ äðóãèõ, â áîëüøèíñòâå ñëó÷àåâ, ïîòîì îáîðà÷èâàåòñÿ çëîì. À èõ ìíîãîîáðàçèå,ñòàëêèâàÿñü äðóã ñ äðóãîì, ïðèâîäèò ê êîíôëèêòàì è âîéíàì.
Ìèëëèîíû ëþäåé è ìèëëèîíû «îïûòíûõ» ñóäåé áîëüøóþ ÷àñòü ñâîåé æèçíè çàíèìàþòñÿ îáëè÷åíèåì è ñóäîì. Ëþäè ñóäÿò îòëè÷èòåëüíûå îñîáåííîñòè äðóãäðóãà: îáðàç ìûñëåé, íàöèîíàëüíîñòü, ÿçûê, öâåò êîæè, âíåøíèé âèä, ìîòèâû è ïîñòóïêè, óòîïàÿ â èëëþçèè, ÷òî äåéñòâèòåëüíî çíàþò âñþ èñòèíó è âåðøàò ñïðàâåäëèâûé ñóä. Òåì ñàìûì âçðàùèâàþò ñâîþ ãîðäûíþ è ÷óâñòâî ñâîåãî ïðåâîñõîäñòâà íàä äðóãèìè ëþäüìè.  èõ èíäèâèäóàëüíûõ ìèðêàõ íåò è áûòü íå ìîæåò íè èñòèííîé ãàðìîíèè, íè ëþáâè. Âñå ýòî íàõîäèòñÿ çà èõ ïðåäåëàìè, â ãðàíäèîçíîì ïîëîòíå èñòèííîé ðåàëüíîñòè. È ÷òîáû áûòü ïî-íàñòîÿùåìó ñâîáîäíûìè è ñ÷àñòëèâûìè, èì íàäî îòêàçàòüñÿ îò ñâîåé ïðèâû÷êè âñå îöåíèâàòü è ñóäèòü, à çàùèùàòüñÿ ÷èñòûì è âîçâûøåííûì ìûøëåíèåì. Èì íàäî íàó÷èòüñÿ æèòü â ñîñòîÿíèè ãàðìîíèè, äîáðîòû è ëþáâè ñ åäèíûì áîæåñòâåííûì ìèðîì, èáî ÷åëîâåê – ÷àñòü ìèðà íåîòäåëèì îò íåãî, è íåñåò îòâåòñòâåííîñòü, â ïðåäåëàõ ñâîåãî ñîçíàíèÿ, çà âñå òî, ÷òî â íåì ïðîèñõîäèò.
Êðîìå òîãî ëþäè ñîâåðøàþò áîëüøóþ îøèáêó, ïîëàãàÿ, ÷òî ñòðàäàíèÿ äðóãèõ èõ íå êàñàþòñÿ. Íî âåäü âñå äûøàò îäíèì âîçäóõîì, íàñûùåííûì ëþäñêèìè ýìàíàöèÿìè è ìûñëÿìè. È êàæäûé çåìëÿíèí, õî÷åò îí òîãî èëè íåò, íå ìîæåò îòäåëèòüñÿ îò òîé ñðåäû, â êîòîðîé æèâåò. Íè ñèëà, íè áîãàòñòâî, íè ïîëîæåíèå, íè íåâåæåñòâî, íè ñëåïîòà íè÷òî íå ìîæåò îãðàäèòü ÷åëîâåêà îò âëèÿíèÿ òîãî ìèðà, ÷àñòüþ êîòîðîãî îí ÿâëÿåòñÿ. Îò ïðîñòðàíñòâåííûõ âîçäåéñòâèé ëþäñêîãî îêåàíà íå çàùèòèòüñÿ íè÷åì: íè ñòðàæåé, íè äâîðöîâûìè ñòåíàìè, çà êîòîðûìè òîæå ÷òîòî äàâèò, ãíåòåò, ëèøàåò ðàäîñòè, ïîðàæàÿ ïîðîé íåèçëå÷èìîé áîëåçíüþ. Íå ñóùåñòâóåò áàðüåðîâ, ïðåïÿòñòâóþùèõ ïðèòÿæåíèþ â æèçíü êàæäîãî ÷åëîâåêà ñîáûòèé è ñèòóàöèé, ïðîèñõîäÿùèõ â ñàìîì íåîæèäàííîì ìåñòå, â ñîîòâåòñòâèè ñ åãî èñòèííîé ñóùíîñòüþ è îáðàçîì ìûñëåé.
Äàâ àðåñòîâàííîìó äîãîâîðèòü, Ïèëàò èçìåíèë ñâîé ïåðâîíà÷àëüíûé çàìûñåë è ðåøèë íå ñïîðèòü ñ íèì, à çàêîí÷èòü äîïðîñ. Îí ñêàçàë:
– «Òàê òû óòâåðæäàåøü, ÷òî íå ïðèçûâàë ðàçðóøèòü… èëè ïîäæå÷ü, èëè êàêèìëèáî èíûì ñïîñîáîì óíè÷òîæèòü õðàì?
-ß, èãåìîí, íèêîãäà íå ïðèçûâàë ê ïîäîáíûì äåéñòâèÿì, ïîâòîðÿþ.”
-Òàê ïîêëÿíèñü ñâîåé æèçíüþ, ÷òî ýòîãî íå áûëî, – ñêàçàë ïðîêóðàòîð è óëûáíóëñÿ êàêîéòî ñòðàøíîé óëûáêîé. “Åþ êëÿñòüñÿ ñàìîå âðåìÿ, òàê êàê îíà âèñèò íà âîëîñêå, ïîìíè ýòî.
-Íå äóìàåøü ëè òû, ÷òî òû åå ïîäâåñèë, èãåìîí? ñïðîñèë àðåñòàíò. Åñëè ýòî òàê, òî òû ñèëüíî îøèáàåøüñÿ.
Ïèëàò âçäðîãíóë è îòâåòèë ñêâîçü çóáû:
– Íî ÿ ëåãêî ìîãó ïåðåðåçàòü ýòîò âîëîñîê.
-È â ýòîì òû îøèáàåøüñÿ,” – ñâåòëî óëûáàÿñü, âîçðàçèë àðåñòàíò, “-ñîãëàñèñü, ÷òî ïåðåðåçàòü âîëîñîê óæ íàâåðíî ìîæåò ëèøü òîò, êòî ïîäâåñèë?
-Òàê, òàê óëûáíóâøèñü, ñêàçàë Ïèëàò, – òåïåðü ÿ íå ñîìíåâàþñü, ÷òî ïðàçäíûå çåâàêè â Åðøàëàèìå õîäèëè çà òîáîé ïî ïÿòàì.” Ïîñëå ýòèõ ñëîâ ó íåãî, óæå â ñâåòëîé ãîëîâå, îò÷åòëèâî ñëîæèëàñü ôîðìóëà ïðèãîâîðà. È îí åå òóò æå îçâó÷èë äëÿ çàïèñè â ïðîòîêîë: èãåìîí ðàçîáðàë äåëî áðîäÿ÷åãî ôèëîñîôà Èåøóà è ñîñòàâà ïðåñòóïëåíèÿ â íåì íå íàøåë.
“- Âñå î íåì? ñïðîñèë Ïèëàò ó ñåêðåòàðÿ.
– Íåò, ê ñîæàëåíèþ, – íåîæèäàííî îòâåòèë ñåêðåòàðü è ïîäàë Ïèëàòó äðóãîé êóñîê ïåðãàìåíòà”.
Ïðî÷èòàâ ïîäàííîå, Ïèëàò èçìåíèëñÿ â ëèöå.
– Ñëóøàé, Èåøóà, – çàãîâîðèë ïðîêóðàòîð, “-òû êîãäàëèáî ãîâîðèë ÷òî-íèáóäü î âåëèêîì êåñàðå?” Çíàåøü ëè òû íåêîåãî Èóäó èç ãîðîäà Êèðèàôà, è ÷òî èìåííî òû ãîâîðèë åìó î êåñàðå?
–  ÷èñëå ïðî÷åãî ÿ ñêàçàë, îòâå÷àë Èåøóà, – ÷òî ëþäè èñêðåííå âåðÿò, ÷òî òîëüêî âëàñòü èõ ìîæåò çàùèòèòü è äàòü áëàãîïîëó÷èå. Îíè ñ÷èòàþò, ÷òî ÷åì ñèëüíåå âëàñòü, òåì áîëüøå ãàðàíòèé ó èõ áëàãîïîëó÷íîãî ñóùåñòâîâàíèÿ. Íî âåðà ëþäåé ñëåïà è ñòàâèò çíàê ðàâåíñòâà ìåæäó èñòèíîé è ëîæüþ. È îò òîãî, ÷òî îíè â ýòî âåðÿò, ýòî íå ñòàíîâèòñÿ èñòèíîé. Òàê êàê èñòèíà íà ñàìîì äåëå â òîì, ÷òî âñÿêàÿ âëàñòü åñòü íàñèëèå íàä ëþäüìè. È ÷òî íàñòàíåò âðåìÿ, êîãäà íå áóäåò íèêàêîé âëàñòè, íè êåñàðÿ, íè êàêîéëèáî äðóãîé. Íî ñåé÷àñ ëþäè íàñòîëüêî îáìàíóòû ýòîé èëëþçèåé, ÷òî íå ìûñëÿò ñâîþ æèçíü, ÷òîáû êòî-òî íå áûë ãëàâíûì. Îíè ñîçäàþò èåðàðõèþ âëàñòè. È âåí÷àþò åå ñàìèì Áîãîì – Âåëèêèì è óæàñíûì íàäñìîòðùèêîì, êîòîðûé ïðîÿâëÿåò ñâîþ «ëþáîâü», áåçæàëîñòíî êàðàÿ çà ãðåõè è íåïîñëóøàíèå. Íî êàê òîëüêî ñîçäàåòñÿ èåðàðõèÿ, òàê ñðàçó æå òðåáóþòñÿ çàêîíû è ïðàâèëà, åå ðåãëàìåíòèðóþùèå. Óñòàíîâëåííàÿ ñóáîðäèíàöèÿ è ñâîä ïðèêàçîâ íå óêðåïëÿþò è íå ðàçâèâàþò íîðìàëüíûå ÷åëîâå÷åñêèå îòíîøåíèÿ, îñíîâàííûå íà äîáðîòå è ëþáâè, à óíè÷òîæàþò èõ. Õîëîäíàÿ ïðèìèòèâíàÿ ëîãèêà, íàñàæäàåìàÿ ñâîäîì çàêîíîâ è ïðèêàçîâ, ñòàíîâèòñÿ îñíîâîé ìèðîóñòðîéñòâà. È â ýòîé îñíîâå ìèðîóñòðîéñòâà íå îñòàåòñÿ ìåñòà íè äîáðîòå, íè ëþáâè, òàê êàê ýòè ïîíÿòèÿ è ëîãèêà íåñîâìåñòèìû, ïîòîìó ÷òî îíè ïðîÿâëÿþòñÿ è äåéñòâóþò âîïðåêè åé. Ïîýòîìó ëþäè ïî÷òè ðàçó÷èëèñü âçàèìîäåéñòâîâàòü äðóã ñ äðóãîì áåç ó÷åòà ñóáîðäèíàöèè, èåðàðõèè è ñèëû. À îá èñòèííûõ âçàèìîîòíîøåíèÿõ ìåæäó ñîáîé ëþäÿì îñòàåòñÿ òîëüêî ìå÷òàòü, êàê î ÷óäå, íàäåÿñü íàéòè èõ íà íåáåñàõ.
Ñâîä çàêîíîâ ïðèêàçîâ è ïðàâèë íå ìîæåò äàòü ëþäÿì ñâîáîäó, à ìîæåò òîëüêî ãàðàíòèðîâàííî äàòü èì ïðàâî ñóäèòü, íå âèäÿ è íå çíàÿ èñòèííûõ ïðè÷èí, ìîòèâîâ è ïîñëåäñòâèé. È îùóùàòü ñâîå ïðåâîñõîäñòâî íàä îñóæäåííûìè, âíóøàÿ ñåáå, ÷òî îíè íàõîäÿòñÿ âûøå è æèâóò ïî áîëåå âûñîêèì ìåðêàì.
Ýòîò ñâîä çàêîíîâ ìîæåò äåéñòâîâàòü è îïèðàòüñÿ òîëüêî íà âëàñòü è ñèëó. Òàê êàê âëàñòü ýòî èíñòðóìåíò, ïîçâîëÿþùèé îäíèì ëþäÿì çàñòàâëÿòü äðóãèõ âûïîëíÿòü èõ âîëþ. Ýòîò èíñòðóìåíò ïîçâîëÿåò òðóñëèâûì è çëûì ëþäÿì, ïðîêðàâøèìñÿ íà âåðøèíó âëàñòè è íå ðèñêóþùèõ ñâîèì çäîðîâüåì è æèçíüþ, ïîñûëàòü äðóãèõ ëþäåé â êðîâàâûå áîéíè. Èëè ñîâåðøåííî áåçíàêàçàííî â áîëüøèõ êîëè÷åñòâàõ ñîâåðøàòü äðóãèå ïðåñòóïëåíèÿ è íåáëàãîâèäíûå ïîñòóïêè âî èìÿ óäîâëåòâîðåíèÿ ñâîèõ íèçìåííûõ àìáèöèé è òåøà ñâîå ñàìîëþáèå. Òîëüêî ïîýòîìó â ìèðå ïîëíî ãîðÿ è ñòðàäàíèé, ðåêîþ ëüåòñÿ êðîâü, à ýòèì áîéíÿì íå âèäíî êîíöà.
Ïîòîìó ÷òî ýòè ëþäè, èñïîëüçóÿ âëàñòü è ñèëó, îãðàæäàþò ñåáÿ îò ìàëåéøåãî ðèñêà, è ñ ðàçðåøåíèÿ èìè ñàìèìè ïðèäóìàííûõ çàêîíîâ áåçæàëîñòíî áðîñàþò â êðîâàâûå áîéíè ìèëëèîíû ëþäåé. Íî, ëèøàÿ ëþäåé æèçíè, äàðîâàííîé èì Áîãîì, îíè íå âåäàþò, ÷òî òâîðÿò. À ñîçäàííàÿ èìè èåðàðõèÿ âëàñòè îãðàíè÷èâàåò ñâîáîäó îñòàâøèõñÿ â æèâûõ ëþäåé è ëèêâèäèðóåò èõ ðàâåíñòâî, îáåñöåíèâàÿ æèçíè ëþäåé, íàõîäÿùèõñÿ íà ñàìîì íèçó. Ýòî ñóòü ÷åëîâå÷åñêîãî ãîñóäàðñòâà, â êîòîðîì íà çàêîííûõ îñíîâàíèÿõ, äàæå íå ïûòàÿñü ïðÿòàòüñÿ, ñóùåñòâóåò çëî. È â ýòîé ïàãóáíîé ñóòè ëþäè áåçíàäåæíî óâÿçëè.
Íî Áîãó íå íóæíû ðàáû, ïîêîðíûå åãî âîëå è ïîä÷èíÿþùèåñÿ ñóáîðäèíàöèè, à åìó íóæíû áðàòüÿ è ñåñòðû, íå îáðåìåíåííûå íèêàêèìè ñõåìàìè è ïðàâèëàìè. Îíè âîëüíû ïðîñòî áûòü âî âçàèìîñâÿçè äðóã ñ äðóãîì è ñ Áîãîì, è íèêòî íå äîëæåí áûòü îáäåëåí. Äîìèíèðóþùèì è åäèíñòâåííûì ÷óâñòâîì äîëæíà ñòàòü âñåîáúåìëþùàÿ, áåñêîðûñòíàÿ, íå òðåáóþùàÿ íè÷åãî âçàìåí ëþáîâü. Òîãäà íàñòàíåò öàðñòâî èñòèíû, ñêàçàë Èåøóà è çàìîë÷àë.
” – Îíî íèêîãäà íå íàñòàíåò! âäðóã çàêðè÷àë Ïèëàò òàêèì ñòðàøíûì ãîëîñîì, ÷òî Èåøóà îòøàòíóëñÿ…
– À òû áû îòïóñòèë ìåíÿ, èãåìîí, – íåîæèäàííî ïîïðîñèë àðåñòàíò, … ÿ âèæó, ÷òî ìåíÿ õîòÿò óáèòü.”
Ëèöî Ïèëàòà èñêàçèëà ñóäîðîãà è îí ñêàçàë:
“-Òû ïîëàãàåøü,íåñ÷àñòíûé, ÷òî ðèìñêèé ïðîêóðàòîð îòïóñòèò ÷åëîâåêà, ãîâîðèâøåãî òî, ÷òî ãîâîðèë òû?… Èëè òû äóìàåøü, ÷òî ÿ ãîòîâ çàíÿòü òâîå ìåñòî? ß òâîèõ ìûñëåé íå ðàçäåëÿþ.”
È îáðàùàÿñü ê ñåêðåòàðþ, Ïèëàò îáúÿâèë, ÷òî óòâåðæäàåò ñìåðòíûé ïðèãîâîð ïðåñòóïíèêó Èåøóà.
Ïîñëå îãëàøåííîãî ïðèãîâîðà è íåáîëüøîé ïàóçû Ïèëàò, âçãëÿíóâ íà àðåñòîâàííîãî, ñíîâà áûë ïîðàæåí ïîâåäåíèåì Èåøóà. Îí íå ðûäàë, íå ïëàêàë è íå ìîëèë î ïîùàäå, à ñìîòðåë íà ïðîêóðàòîðà òàê, êàê áóäòî íè÷åãî íå ïðîèçîøëî è îí òîëüêî ÷òî íå áûë ïðèãîâîðåí ê ñìåðòè.
– Ìíå æàëü òåáÿ, – íåîæèäàííî ñêàçàë àðåñòîâàííûé, îáðàùàÿñü ê Ïèëàòó. Òû æèâåøü âî äâîðöå è ó òåáÿ âîîðóæåííàÿ îõðàíà, íî òû ðàá. Òû ðàá ñèñòåìû, êîòîðîé ñëóæèøü, òû ðàá çëûõ è áåñ÷åëîâå÷íûõ çàêîíîâ, òû ðàá ñâîèõ íåïðàâèëüíûõ ìûñëåé. Âñþ ñâîþ æèçíü òû ñëóæèøü çëó, êîòîðîå ñóùåñòâóåò è ïðàâèò â çàùèùàåìîì òîáîé ãîñóäàðñòâå íà çàêîííûõ îñíîâàíèÿõ è êîòîðîå âûíóæäàåò òåáÿ äåëàòü òî, ÷åãî òåáå íå õî÷åòñÿ è ÷åìó ïðîòèâèòñÿ òâîÿ ñóùíîñòü. Ïîýòîìó òû íåíàâèäèøü è ñâîþ äîëæíîñòü, è ýòîò ãîðîä. È ýòà íåíàâèñòü îòðàâëÿåò òåáå æèçíü.
Íè÷åãî íå îòâåòèë Ïèëàò, òîëüêî âçãëÿíóâ íà àðåñòîâàííîãî, çàñòàâèë óâåñòè åãî.
Ñàì æå Ïèëàò, ñëóøàÿ àðåñòîâàííîãî, ïîíÿë, ÷òî êàêàÿ-òî ñèëà èñõîäèò îò àðåñòîâàííîãî è åãî ñëîâ, êîòîðàÿ çàñòàâèëà åãî, Ïèëàòà, ïî÷óâñòâîâàòü ñåáÿ ìàëåíüêèì ìàëü÷èêîì, âíèìàþùèì íàñòàâëåíèÿì ìóäðîãî îòöà, î÷åðåäíîé ðàç âëÿïàâøèìñÿ â ãðÿçü. Ïðè âçãëÿäå íà óäàëÿþùåãîñÿ àðåñòàíòà Ïèëàòó ïîêàçàëîñü, ÷òî ýòî íå äâà êîíâîèðà âåäóò ïðèãîâîðåííîãî, à âàæíóþ ïåðñîíó òîðæåñòâåííî ñîïðîâîæäàåò ïî÷åòíûé êàðàóë. À êîãäà àðåñòîâàííûé âûõîäèë ñ áàëêîíà, òî ëó÷ ñâåòà çàæåã ïûëü, âèñåâøóþ â âîçäóõå íàä åãî ãîëîâîé â âèäå ñâåòëîãî äèñêà.
Çà ñâîþ æèçíü Ï. Ïèëàò ìíîãèì ïîäïèñàë ñìåðòíûé ïðèãîâîð. È íèêîãäà ó íåãî íå áûëî íè ñîæàëåíèé, íè ðàñêàÿíèé. Íè îá îäíîì, êðîìå ñåãîäíÿøíåãî. Íåîáû÷íûé ÷åëîâåê, íåîáû÷íûé ðàçãîâîð, íåîáû÷íîå ïîâåäåíèå. Îñòàëîñü ÷óâñòâî íåäîñêàçàííîñòè.
-Ñ íèì íàäî åùå ïîäðîáíåé ïîãîâîðèòü. Òàê äóìàë ïðîêóðàòîð.
Íî äëÿ ýòîãî Èåøóà íàäî ñïàñòè. Îí çàñòàâèò ïåðâîñâÿùåííèêà Èóäåè îòïóñòèòü åãî â ÷åñòü íàñòóïàþùåé Ïàñõè. Ýòà ìûñëü ïîêàçàëàñü åìó åäèíñòâåííî âåðíîé, è îí ïðèêàçàë ïîçâàòü ê ñåáå ïåðâîñâÿùåííèêà Èóäåè Èîñèôà Êàèôó.
Источник
Михаил Булгаков
— Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить.
Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?
Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он
перевел дыхание и ответил хрипло:
— Я понял тебя. Не бей меня.
Через минуту он вновь стоял перед прокуратором.
Прозвучал тусклый больной голос:
— Имя?
— Мое? — торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая
готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.
Прокуратор сказал негромко:
— Мое — мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое.
— Иешуа, — поспешно ответил арестант.
— Прозвище есть?
— Га-Ноцри.
— Откуда ты родом?
— Из города Гамалы, — ответил арестант, головой показывая, что там,
где-то далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала.
— Кто ты по крови?
— Я точно не знаю, — живо ответил арестованный, — я не помню моих
родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец…
— Где ты живешь постоянно?
— У меня нет постоянного жилища, — застенчиво ответил арестант, — я
путешествую из города в город.
— Это можно выразить короче, одним словом — бродяга, — сказал
прокуратор и спросил: — Родные есть?
— Нет никого. Я один в мире.
— Знаешь ли грамоту?
— Да.
— Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?
— Знаю. Греческий.
Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился
на арестованного. Другой глаз остался закрытым.
Пилат заговорил по-гречески:
— Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?
Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он
заговорил по-гречески:
— Я, доб… — тут ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что он
едва не оговорился, — я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушать
здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие.
Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким
столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять
склонил ее к пергаменту.
— Множество разных людей стекается в этот город к празднику. Бывают
среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, — говорил монотонно
прокуратор, — а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно:
подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.
— Эти добрые люди, — заговорил арестант и, торопливо прибавив: —
игемон, — продолжал: — ничему не учились и все перепутали, что я говорил.
Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое
время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.
Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на
арестанта.
— Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться
сумасшедшим, разбойник, — произнес Пилат мягко и монотонно, — за тобою
записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.
— Нет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убедить, заговорил
арестованный, — ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно
пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего
из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради
свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.
— Кто такой? — брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.
— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант, — он был сборщиком
податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом
выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне
неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя
меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного
в этом звере, чтобы обижаться на это слово…
Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но
не на арестованного, а на прокуратора.
— …однако, послушав меня, он стал смягчаться, — продолжал Иешуа, —
наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной
путешествовать…
Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил,
повернувшись всем туловищем к секретарю:
— О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем. Сборщик податей,
вы слышите, бросил деньги на дорогу!
Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку
Пилата.
— А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, — объяснил
Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: — И с тех пор он стал моим
спутником.
Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце,
неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего
далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что
проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся
только два слова: “Повесить его”. Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь
дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной
воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию.
И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора.
Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал,
мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке
стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому
не нужные вопросы ему придется задавать.
— Левий Матвей? — хриплым голосом спросил больной и закрыл глаза.
— Да, Левий Матвей, — донесся до него высокий, мучающий его голос.
— А вот что ты все-таки говорил про храм толпе на базаре?
Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо
мучителен, и этот голос говорил:
— Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся
новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее.
— Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про
истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина?
И тут прокуратор подумал: “О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то
ненужном на суде… Мой ум не служит мне больше…” И опять померещилась ему
чаша с темною жидкостью. “Яду мне, яду!”
И вновь он услышал голос:
— Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так
сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах
говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно
являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о
чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное,
по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас
кончатся, голова пройдет.
Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова.
Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже
довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и
подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца.
Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом
его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и
вновь опустился в кресло.
Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более
не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни
одного слова.
— Ну вот, все и кончилось, — говорил арестованный, благожелательно
поглядывая на Пилата, — и я чрезвычайно этому рад. Я советовал бы тебе,
игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в
окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, —
арестант повернулся, прищурился на солнце, — позже, к вечеру. Прогулка
принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя.
Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю,
показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более
что ты производишь впечатление очень умного человека.
Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол.
— Беда в том, — продолжал никем не останавливаемый связанный, — что
ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Ведь нельзя же,
согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна,
игемон, — и тут говорящий позволил себе улыбнуться.
Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не
верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую
именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой
неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не
мог, хотя и хорошо знал прокуратора.
Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни
сказавшего:
— Развяжите ему руки.
Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому,
подошел и снял веревки с арестанта. Секретарь поднял свиток, решил пока что
ничего не записывать и ничему не удивляться.
— Сознайся, — тихо по-гречески спросил Пилат, — ты великий врач?
— Нет, прокуратор, я не врач, — ответил арестант, с наслаждением
потирая измятую и опухшую багровую кисть руки.
Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже
не было мути, в них появились всем знакомые искры.
— Я не спросил тебя, — сказал Пилат, — ты, может быть, знаешь и
латинский язык?
— Да, знаю, — ответил арестант.
Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни:
— Как ты узнал, что я хотел позвать собаку?
— Это очень просто, — ответил арестант по-латыни, — ты водил рукой
по воздуху, — арестант повторил жест Пилата, — как будто хотел погладить,
и губы…
— Да, — сказал Пилат.
Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески:
— Итак, ты врач?
— Нет, нет, — живо ответил арестант, — поверь мне, я не врач.
— Ну, хорошо. Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это
прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить…
или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм?
— Я, игемон, никого не призывал к подобным действиям, повторяю. Разве
я похож на слабоумного?
— О да, ты не похож на слабоумного, — тихо ответил прокуратор и
улыбнулся какой-то страшной улыбкой, — так поклянись, что этого не было.
— Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? — спросил, очень оживившись,
развязанный.
— Ну, хотя бы жизнью твоею, — ответил прокуратор, — ею клясться
самое время, так как она висит на волоске, знай это!
— Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? — спросил арестант,
— если это так, ты очень ошибаешься.
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:
— Я могу перерезать этот волосок.
— И в этом ты ошибаешься, — светло улыбаясь и заслоняясь рукой от
солнца, возразил арестант, — согласись, что перерезать волосок уж наверно
может лишь тот, кто подвесил?
— Так, так, — улыбнувшись, сказал Пилат, — теперь я не сомневаюсь в
том, что праздные зеваки в Ершалаиме ходили за тобою по пятам. Не знаю, кто
подвесил твой язык, но подвешен он хорошо. Кстати, скажи: верно ли, что ты
явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою
черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? — тут прокуратор
указал на свиток пергамента.
Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.
— У меня и осла-то никакого нет, игемон, — сказал он. — Пришел я в
Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия
Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме
не знал.
— Не знаешь ли ты таких, — продолжал Пилат, не сводя глаз с
арестанта, — некоего Дисмаса, другого — Гестаса и третьего — Вар-раввана?
— Этих добрых людей я не знаю, — ответил арестант.
— Правда?
— Правда.
— А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова “добрые
люди”? Ты всех, что ли, так называешь?
— Всех, — ответил арестант, — злых людей нет на свете.
Источник